неприкрытого желания. Плевать. Лишь бы не пугающая засасывающая бездна.

Богиня осторожно, почти невесомо касается моих губ, словно просит разрешения. И этот невинный жест срывает нахрен мои тормоза.

С рыком зарываюсь пальцами в ее волосы на затылке, притягивая к себе. Я целую Тею жадно, глубоко, без всяких прелюдий врываюсь языком в ее рот, заявляя на нее свои права.

Богиня отвечает мне с жадностью, царапая ноготками мои плечи, то переплетая наши языки, то прикусывая мою нижнюю губу.

Я знаю, что это неправильно. Знаю, что со стороны выглядит так, будто я пользуюсь ситуацией и беру Тею, когда она мало что соображает. Но она сама ко мне пришла. Попросила.

И плевать на все.

Ей это нужно.

Я все готов сделать, о чем попросит меня Богиня, только бы не видеть безразличного и мертвого взгляда, что пробирает до костей.

И мне также это нужно.

Потому что Тея — тоже единственная, с кем я чувствую себя живым.

Глава 39

Давид

Во мне вспыхивает дикий голод, как будто секса не было несколько лет. Крышу сносит от каждого касания Теи. И я ловлю от этого свой кайф.

Она шарит руками по моему торсу, то оглаживая, то царапая, оставляя кровавые борозды. И это заводит еще больше, как подростка: на мне останутся метки, ее метки.

— Дикая такая стала, — выдыхаю в губы, забираясь ладонью под футболку и накрывая грудь. Богиня, откидывает голову назад и прогибается в пояснице, предлагая себя. Желая быть ближе. А кто я такой, чтобы отказываться от того, что и сам хочу до одури?!

Тея опаляет меня пьяным и диким взглядом, забираясь мне на колени и с силой сжимая мои бедра. Вцепляется мне в плечи, потираясь промежностью о мой давно каменный член, и я готов кончить только от этих действий, как сопливый пацан.

Зарываюсь пальцами в волосы на затылке и фиксирую Тею на месте. Она, тяжело дыша, смотрит прямо мне в душу и, очевидно, замечает в моих глазах убийственный коктейль из похоти и неистового желания. Ее пухлые губы искривляются в усмешке, и она медленно, словно смакует каждое действие, проводит кончиком языка по губам. Стояк болезненно дергается, упираясь в ширинку и причиняя дискомфорт. Хочется поскорее избавиться от одежды и войти в горячее лоно Богини, но сегодня мы не спешим. Сегодня это не просто трах, сегодня нам обоим надо забыться и дать выход адреналину.

Я вновь впиваюсь в губы Теи, проталкивая язык, наслаждаясь сладким ртом. Она стонет мне в губы и передает контроль в мои руки, становясь покорной. А я продолжаю жестко трахать ее ротик, подушечками пальцев поглаживая возбужденные соски.

— Давид, пожалуйста, — хнычет Тея, потираясь об меня грудью и накрывая ладошкой пах.

— Тшшш, — отвожу ее руку в сторону, наслаждаясь тем, как ее глаза вспыхивают яростью и недовольством. — Сейчас мы никуда не спешим. Наслаждайся.

— Я так больше не могу! Возьми меня!

— Обязательно. Но не сейчас.

На секунду отпускаю Тею, чтобы сдернуть с нее футболку и избавить от бюстгальтера. Она впивается ноготками в мою шею, пытаясь притянуть для поцелуя, но я перехватываю ее запястья и завожу руки назад.

— Расслабься и наслаждайся, моя Богиня.

Склоняюсь над высокой и упругой грудью, кончиком языка вожу вокруг ареолы, а второй сосок сжимаю между пальцев и оттягиваю, получая в ответ гортанный стон Теи. Она запрокидывает голову и подается вперед, нет, не прося, требуя на выдохе:

— Еще!

Я чередую нежность с грубостью, но, судя по все учащающимся стонам Теи и тому, как она дрожит в моих руках, ей все очень даже нравится. Она бесстыдно трется об меня, покачиваясь в одном ей известном ритме.

Немного приподнимаю Тею и стягиваю с нее штаны вместе с трусиками, отбрасывая их куда-то в сторону. Оглядываю, откровенно наслаждаясь тем, что я вижу: обнаженная. Совершенная. Возбужденная. Моя.

Скольжу ладонью по ее телу, накрывая набухшие складочки. Дурею от того, что Богиня бесстыдно мокрая, горячая для меня и все громче стонет от каждого моего прикосновения к ее плоти.

Провожу пальцами между складочек, распределяя влагу, кружу возле входа, возвращаюсь к пульсирующему клитору, но специально не касаюсь его, на что Тея зло рычит и даже кусает меня за мочку уха.

— Давид!

Усилием воли убираю пальцы с ее складок и подношу их к лицу. Тея внимательно следит за мной, жадно пожирая взглядом, и дыхание со свистом вырывается из ее груди.

Медленно провожу языком по пальцам, слизывая пряный вкус возбуждения Теи, откровенно кайфуя от происходящего и вкуса порока этой женщины.

— Ты все такая же невероятно сладкая, — вырывается из меня хрипло.

Богиня вместо ответа подается вперед и всасывает мой палец, дразня подушечку языком. Поднимает на меня бездонные глаза, и это становится для меня спусковым крючком. Слишком пошло, остро, горячо. На грани.

Одним движением руки расстегиваю ремень на брюках, дергаю молнию и приспускаю их, в то время как Тея продолжает слизывать собственные соки с моих пальцев и стонет от удовольствия.

У меня в ушах нарастает гул, и буквально трясет от желания оказаться внутри моей Богини. Без какой-либо прелюдии и подготовки двумя пальцами врываюсь в горячее, истекающее соками лоно и начинаю грубо трахать, большим пальцем поглаживая воспаленный клитор.

Жадно слежу, как ее глаза закатываются от удовольствия, как вновь впивается в мои плечи в поисках опоры, и сама насаживается на мои пальцы, желая получить разрядку как можно скорее.

Также резко под злой и разочарованный стон убираю пальцы и одним резким движением вхожу на всю длину, насаживая Тею до основания. Едва не кончаю от того, как тугое лоно сжимает мой член до боли.

— Дааа! — ее стон переходит в крик удовольствия, и я, как озверевший, вколачиваюсь в нее, беря все, что может дать мне эта девушка, отдавая всего себя взамен.

Двигаюсь в ней размашисто, до пошлых шлепков тел, с удовольствием ловя кайф от того, как по венам растекается