– Нет, мы не в Чикаго, босс, – отрицательно мотнул головой Мещеряков. – И даже не в гитлеровских концлагерях, в сорок втором. Честно говоря, у меня самого – шерсть как встала дыбом на загривке, так и… Ну, короче, понимаешь. Я такого ни разу в жизни не видел. И не слышал, чтоб кто-то рассказывал. По оценкам наружки, ликвидаторы Яреса положили там человек двадцать, не меньше. Может, тридцать. Или больше? В типовом военном городке и сотня человек находиться могла…

– И всех – сюда?! – Майкл ткнул пальцем в развалины белого купола, из которого вверх поднимался столб дыма.

– Всех, – подтвердил Гарик.

– Ярес – покойник. Живой труп, – покачал головой Шигин. – Я не знаю в деталях, что там было. Но он расстрелял пару десятков человек вблизи Москвы. Не в Сибири, в тайге, не на Дальнем Востоке… В столице! Из «калашей». Нагло, средь бела дня. Даже если не задел ничьих интересов – все равно не простят. ФСБ, менты. Никогда не простят…

– Улик не осталось, – возразил Мещеряков. – Все сожгли, начисто. Мои люди туда заходили потом, когда боевики Яреса погрузились в джипы и уехали. Вот, посмотри другие фотографии. В этом белом куполе уничтожили какие-то тряпки, бумаги, тела. Обгорелые кости к делу подшить можно, а вот допросить – нет. Территорию подчистили. Информаторы докладывают: видели, как вооруженные люди ходили по домам. Ну, по одноэтажным казармам, в смысле. Все бумаги, вещи, какие нашли, – все полетело в огромный костер.

Сейчас там остались пустые домики. Колючка вокруг лагеря. Один купол, сильно пострадавший во время пожара. Кстати, пожар устроили не в самом большом павильоне. Похоже, в главной полусфере у них было что-то вроде научной лаборатории. Оттуда вывезли оборудование – наши видели, как грузили на машину.

А что касается стрельбы… Майкл, понимаешь, там – военный городок. Если кто и слышал из гражданских, как палили из «калашей», – может, и не удивились. Военные, мало ли что в голову взбредет? Может, тренинг по стрельбе. Может, перепились и холостыми… Думаю, если были случайные свидетели – никто не пришел в ужас. Но места тихие, в стороне от дорог и коллективных садоводств. Наверное, потому Ярес и чувствовал себя спокойно.

Михаил Шигин поставил локти на стол, уперся подбородком в сцепленные ладони.

– М-да… – сказал он. – На первый взгляд, все выглядит так, будто у Яреса и его крутых парней начисто съехали башни. Гарик, видимо, они ведут не просто крупную игру, а очень крупную…

Мещеряков пожал плечами.

– А у людей Яреса пытались выяснить? – спросил Шигин.

– «Шестерки» ничего не знают, – отмахнулся Гарик. – Одного взяли в оборот – трясся и пускал сопли. Мол, не трогайте, все скажу. Сказал, только очень мало. Мол, дана команда: следить за Поздняковым. Вернее, искать его. Брать живым, если не получится – мочить на месте и забирать тело. Увы, информации не хватает. «Жучки» из машин вытащили. Ярес лично взялся за контроль – кажется, срубил, что кто-то сел ему на хвост. Ближе к вечеру резко сократилась интенсивность переговоров по мобильной связи, рядовых исполнителей отсекли от важной информации. Вводные дают скупо – лидерам поисковых групп, только иносказательно, чем-то вроде шифра. Автомобили проверяют сканерами, я уже сказал. Короче, поняли: дело не ладно.

– Но Позднякова они пока не нашли?

– Как и мы, – вздохнул Мещеряков. – Увы. Стараемся, но… SMS-ку бросили, чтоб домой не ходил. Туда он не полез, но и на контакт с нами не решился. Боится. Думаю, сам не до конца понимает, что вокруг происходит. Однако просек, что «пасут», а потому лучше вести себя тихо и аккуратно. Затаился где-то.

– Плотнее возьми его связи, – потребовал Шигин. – Друзей, баб, коллег по работе. Всех! Черт! Похоже, от этого мужика сейчас многое зависит… Раз он так нужен конкурентам… Видимо, наша догадка насчет «универсального антивируса» близка к правде. По крайней мере, ставки в этой игре становятся запредельными…

На лестничной площадке, где жила Алена, оказалось темно. Опять! Если лампочка перегорала, ее могла поменять лишь она, с соседями девушке не повезло. Они не могли выделить десять рублей из семейного бюджета на новую лампочку. Только Аленка. Но сама она никогда не лазила под потолок. Обычно просила Сергея. Вроде ж недавно меняли…

Поздняков нащупал ручку двери в квартиру Алены, вставил ключ в замок, повернул. Все, как обычно. Только внутри темно. Ну да, у него был ключ от квартиры, но он никогда не приходил в отсутствие подруги. Либо вместе с ней, либо Алька ждала. И потому в коридоре всегда горел свет.

Вдруг Сергей почувствовал: девушка тут, в квартире.

– Аленка! Аленка, милая… – забыв об опасности, прошептал Поздняков.

Он больше не мог скрываться, прятаться. Если ждут – вот он! Лишь бы девчонку не тронули… Захлопнул входную дверь, нащупал выключатель. Вспыхнул свет.

Алена действительно была дома. Сергей вздрогнул, провел ладонью по глазам. Почему-то вспомнилось, как подруга с гордостью показывала набросок: здесь изменю планировку, превращу узкий коридор в холл. А тут сделаю колонну. Девушка так и не успела закончить евроремонт, на него требовалось много времени…

Она стояла… нет, висела на столбе, руки были задраны наверх, примотаны скотчем. Тем же самым, каким вязали Рудакова, прежде чем начали пытать.

– Аленка! – Поздняков шагнул вперед, с трудом удерживая равновесие на раскачивавшемся полу. – Опоздал я…

Ноги полураздетой девушки чуть подогнулись, не фиксировали вес тела. Алена не упала из-за чертова скотча, тот оказался слишком крепким. Держал. И когда пленница была жива, пыталась вырваться, и потом, когда повисла, обессилев.

Голова чуть наклонилась вбок, но глаза остались открытыми. Казалось, девушка смотрит в пол, перед собой.

– Аленка… прости, милая… прости меня… – он дотронулся до лица, хотя рука сильно дрожала. Опустил веки бывшей любовницы, которая мечтала стать для него большим. Хотел сказать многое, да не получилось. – Господи…

Сергей прошел в хорошо знакомую комнату, сгорбившись, с трудом переставляя ноги. Опустился на край широкой постели, обхватил голову руками. Сидел долго, раскачиваясь из стороны в сторону.

Потом снял трубку городского телефона, набрал «02».

– Алло! – дождавшись ответа оператора, медленно и четко проговорил Поздняков. – Приезжайте. Здесь убита женщина. Хозяйка квартиры. Алена Маркина. Приезжайте!

Он назвал адрес и повесил трубку. Встал. Подошел к столбу с телом мертвой девушки.

– Прости, Аленка! – тихо прошептал он. – Я ведь даже не смогу похоронить тебя… Прости…

Прикоснулся губами к виску. Не мог, не в силах был дотронуться до губ. Еще день назад Сергею стало бы не по себе, если бы он оказался рядом с трупом – лицом к лицу. Но теперь что-то изменилось. После аварии на шоссе. После чтения дневника Завацкого. После смерти женщины, ближе и дороже которой у Сергея никого не было.

Он стоял, закрыв глаза и чуть сгорбившись, прижавшись виском к ее виску. Слезы не шли.