Под знаменем самозванца собралось до 1600 польских и западнорусских шляхтичей, жадных искателей приключений и золота; к ним присоединились несколько тысяч казаков, которые также рассчитывали на богатую добычу. В октябре 1604 года Лжедимитрай перешел Днепр и вступил в русские пределы. Украинские города один за другим отворяли ему ворота, сопротивление оказал только Новгород Северский, в котором начальствовал мужественный воевода Петр Басманов. Вслед за тем самозванец потерпел решительное поражение под Севском, но московские воеводы не воспользовались своею победою и дали ему время опять усилиться. Вдруг распространилась весть, что царь Борис внезапно скончался (13 апреля 1605 года). Народ присягнул юному сыну его Феод ору, главным начальником войска Феодор назначил Басманова. Видя кругом себя колебания и неохоту сражаться против Лжедимитрия, Басманов изменил молодому Годунову и перешел на сторону его соперника; примеру вождя последовало и войско. Несколько изменников отправились в столицу, возмутили ее жителей, и Годуновы были низвержены. Нашлись злодеи, которые потом задушили Феодора Борисовича вместе с матерью. Самозванец с торжеством вступил в Москву, мать царевича Димитрия, монахиня Марфа, после тайных переговоров с клевретами самозванца признала его своим сыном, а на место низверженного патриарха Иова был поставлен грек Игнатий, угодник Лжедимитрия.

Новый царь ознаменовал милостями начало своего правления и возвратил из заточения большую часть бояр, сосланных Годуновым. Он усердно принялся за государственные дела, причем во многих случаях обнаружил свою находчивость и добродушие. Со свойственной ему живостью самозванец составлял обширные планы и задумывал разные преобразования, но его погубила легкомысленная самоуверенность, презрение к старым русским обычаям, дружба с поляками и иезуитами. К великому неудовольствию народа и духовенства, царь вступил в брак с католичкою Мариною Мнишек, которая приехала в Москву в сопровождении многочисленной и отлично вооруженной польской свиты; гордые, неосторожные шляхтичи своим буйным поведением не замедлили возбудить против себя сильную ненависть в московских жителях. Бояре между тем втайне начали распускать слухи о самозванстве царя. Против него составился обширный заговор, во главе которого стал князь Василий Иванович Шуйский, незадолго пред тем осужденный на смерть и получивший прощение уже на месте казни.

Царствование первого Лжедимитрия продолжалось не более одиннадцати месяцев. 17 мая 1606 года рано утром в Москве зазвонили в набат, и Шуйский с боярами, предводительствуя большою толпою народа, ступил в Кремль. Первою жертвою заговорщиков пал любимец царя Петр Басманов; вслед за тем иностранные телохранители были обезоружены, а сам Лжедимитрий, спасаясь от своих преследователей, прыгнул из окна и сломал себе ногу. Караульные стрельцы окружили его и хотели защищать, но, когда бояре пригрозили им разорить Стрелецкую слободу, они оробели; в то же время один из бояр, принес известие, что инокиня Марфа отрекается от самозванца и сознается в обмане. Тогда стрельцы расступились, Лжедимитрий немедленно был застрелен, и труп его подвергся поруганию. Между тем неразумная чернь бросилась на квартиры поляков и, как говорят, истребила их в тот день более тысячи человек. Царем объявлен Шуйский, а место патриарха занял казанский митрополит Гермоген, ревностный защитник православия и муж непреклонного, твердого характера.

Возведенный на престол толпою своих приверженцев, а не великою земскою думой, Шуйский сделал многие уступки боярам и дал клятву не предпринимать ничего важного без их совета; это обязательство ограничило его самодержавную власть и произвело в народе неблагоприятное впечатление. Скупой, нерешительный и неискусный в управлении государством, он скоро заслужил общее нерасположение. Уже в следующем году распространился слух, будто бы Лжедимитрий спасся от смерти и опять нашел убежище в Литве. Василий велел торжественно перенести из Углича в Москву мощи убитого царевича, но эта мера мало подействовала. Народ, всегда склонный верить всему чудесному, начал волноваться и обнаружил сильное недоверие к Шуйскому, который уже не раз кривил душою по поводу смерти маленького Димитрия.

Первое восстание в пользу мнимоспасенного царевича произошло опять в Северской Украине, которую на этот раз возмутил путивльский воевода князь Шаховской. Одним из начальников восстания явился Иван Болотников, человек отважный и даровитый, бывший прежде холопом, а в то время только что воротившийся из татарского плена. Он набрал войско из казаков, беглых крестьян и холопов, разбил царских воевод и подступил к Москве. С ним соединились рязанские мятежники под начальством дворян Прокопия Ляпунова и Сунбулова. Но Ляпунов и Сунбулов скоро помирились с царем и получили награды, а Болотников, побежденный царским племянником Михаилом Скопиным, заперся в Туле вместе с князем Шаховским и одним казацким самозванцем, который назвал себя сыном Феодора Иоанновича Петром. Шуйский собрал многочисленное войско и лично осадил Тулу. Осажденные защищались отчаянно. Царь по совету одного боярского сына велел запрудить реку Упу, вода затопила окрестности Тулы и проникла в самый город. Угрожаемые голодною смертью мятежники сдались. Болотников явился в царский стан, положил саблю на шею и сказал, что царь, если хочет, пусть велит отсечь ему голову, но что если он получит пощаду, то будет царю самым верным слугою. Болотников и Лжепетр подверглись казни, а главный зачинщик Северского восстания Шаховской как боярин был только сослан. Царь после того воротился в Москву торжествовать свою победу. События показали, что это торжество было слишком поспешное.

В Стародубе Северском явился человек, который принял на себя имя убитого Лжедимитрия. Происхождение его до сих пор остается довольно загадочным (по некоторым известиям, родом из Белоруссии, крещеный еврей по имени Богданко, бывший письмоводителем у первого Лжедимитрия)[61]. Под его знаменами скоро собрались северские мятежники; многие литовские и западнорусские паны явились к нему на помощь со своими дружинами, не замедлили прийти и казаки. Гетманом своим, т. е. главным начальником войска, поляки выбрали пана Рожинского. Лжедимитрий II двинулся к столице и в 12 верстах от нее расположился станом в селе Тушине, откуда и получил прозвание «тушинского вора». Несчастная Марина Мнишек, возвращаясь в Польшу из московского плена, была перехвачена на дороге и признала «тушинского вора» своим мужем. Между тем как самозванец и Рожинский старались овладеть Москвою, самые знаменитые из литовских наездников, Ян Сапега и Лисовский, занялись осадою Троицкой лавры в надежде воспользоваться ее прославленными богатствами, но монахи с несколькими сотнями стрельцов целые 16 месяцев оборонялись от неприятелей и успели отстоять крепкую лавру. В то же время отряды тушинцев рассеялись по московским областям, жгли, грабили их, и города один за другим переходили на сторону самозванца.

Тушинский лагерь скоро превратился в целый город, сюда приехали многие купцы с товарами из городов, признавших Лжедимитрия; потянулись к Тушину обозы, и осаждающие во всем имели изобилие. Между тем в самой Москве нельзя было положиться на верность ратных людей; здесь нашлось даже много таких, которые ради жалованья или высшего титула переходили на службу в Тушинский лагерь, а потом возвращались к царю Василию с изъявлением мнимого раскаяния и не стыдились по нескольку раз повторять эту измену (они получили название «перелетов»).