Вот чем закончилась священная ночь Ялды: прекрасные, несравненные улицы Чаролеса кишели живыми мертвецами, которые продолжали слепо шататься от стены к стене, пока на их все еще бьющихся сердцах нарастали багровые сосульки, а беззащитная плоть пятнала мостовые свежей кровью.

* * *

При виде улицы мама Беньямина упала на колени.

Мадаржун была сильной женщиной с железной волей, но это зрелище оказалось чересчур даже для нее. Больные ноги, и без того ослабленные долгой дорогой, больше не могли держать ее прямо, – а потому она осела на землю с круглым от потрясения ртом, в то время как призраки в криво натянутых кожах продолжали насмехаться над их прежними хозяевами, а остальные чаролесцы попрятались, боясь пикнуть от страха.

Однако времени на панику не было.

Перед лицом столь невыразимого ужаса дети вели себя на удивление спокойно. Алисе, Оливеру и Беньямину вся картина представлялась отчасти сюрреалистичной – словно кошмарный сон, в который не получается поверить до конца, – а Лейли… Что ж, для Лейли это был просто еще один рабочий день.

Мордешор уже достаточно окрепла, чтобы четко выражать мысли, а потому попросила Алису отстегнуть кнут со своего пояса с инструментами. Девочка немедленно подчинилась и – под аккуратным руководством Лейли – трижды щелкнула им по воздуху.

Духи по всему городу застыли как вкопанные.

Алиса щелкнула еще трижды. Беглые призраки до сих пор ощущали влияние мордешора и теперь завопили от изумления. Поняв, что ей удалось привлечь их внимание, Лейли заговорила – тихо, но не сомневаясь, что ее услышат.

– Придите, – мягко сказала она. – Я хочу с вами побеседовать.

Затем она сделала Алисе знак, и та снова принялась щелкать кнутом.

Беньямин тем временем вынашивал собственный план. Вероятно, Лейли и убедила бы призраков вернуть краденую кожу – но ее прежним хозяевам помощь требовалась уже сейчас. Мальчик быстро переговорил с насекомыми, и, хотя никто из них не был уверен, что затея сработает, все согласились помочь. Однако подобный план требовал участия всех многоногих обитателей Чаролеса, а не только тех, кто был дружен с Беньямином. Поэтому Хафтпа спустился на землю и решительно повел свое войско на поиски, пообещав вернуться сразу же, как только соберет достаточно добровольцев.

Пока паук обегал город, двадцать два оставшихся призрака начали неохотно стягиваться к тачке. Возвращение блудных духов к мордешору происходило медленнее, чем хотелось бы Лейли. По правде говоря, они просто боялись показаться девочке на глаза. Призраки все еще считали месть правым делом, но в глубине души сознавали, что Лейли не одобрит их методов, и невольно страшились предстоящего объяснения. Увы, особого выбора у них не было. Незримая нить по-прежнему привязывала их к мордешору, и они не могли ослушаться ее зова, пока она была жива. Так что призраки трусливо выскользнули из темноты и столпились вокруг тачки, пристыженно повесив головы на грудь.

Разумеется, видела их только Лейли – но это уже не имело значения. Алиса, Оливер и Беньямин переминались рядом, готовые выступить вперед по первому ее слову.

– Теперь вы понимаете? – сказала Лейли мертвецам. – Понимаете, каково духу остаться в мире смертных?

И она, подняв слабую руку, указала на призраков в человеческих кожах – их кривые конечности, съехавшие носы и вопящих от ужаса прохожих.

– Их отвергают. Им сопутствуют только боль и безумие. – И Лейли обвела притихших духов долгим взглядом. – Неверно думать, что вы наденете чужую кожу, и семьи с радостью примут вас обратно. Вы никогда уже не впишетесь в человеческое общество. Ваше время на земле истекло, друзья. Вы должны довериться часам смерти – и уйти, как требует того порядок.

– Но ты нас бросила! – закричал один из духов. – Ты оставила нас…

– Никогда, – твердо ответила Лейли. – Я бы никогда вас не бросила. Я заболела только потому, что работала слишком усердно. – И она снова кивнула на разворачивающуюся перед ними ужасную сцену. – Вы – мои подопечные в этом мире. И защищать вас – мой долг.

На секунду воцарилось полное молчание.

– Пожалуйста, – сказала Лейли мягко. – Позвольте мне вам помочь.

* * *

Хафтпа вернулся.

Город скорее услышал, чем увидел приближение темной копошащейся лавины. Тысячи и тысячи хитиновых существ наводнили улицы Чаролеса, уверенно стекаясь к центру. План Беньямина был очень прост: обеспечить лишенных кожи людей искусственным покровом из насекомых и выторговать для Лейли дополнительное время на переговоры с духами. Хафтпа, спеша со всех своих маленьких ножек, вскарабкался Беньямину на плечо, дождался от мальчика сигнала и поднял мохнатую лапку, приказывая сородичам приступать к делу.

К сожалению, они опоздали.

К прибытию насекомых четыре окровавленных тела уже рухнули на землю и застыли без движения. Вся ситуация изобиловала таким безумием, что у друзей не было времени ни терять голову, ни оплакивать четыре безвинные жизни, которые они не успели спасти. Что Лейли могла с этим поделать? Чем и как собиралась ответить за подобное?

У девочки путались мысли. Она твердо знала, что больше не позволит никому умереть, хотя и с трудом верила, что происходящее ей сейчас не снится.

Мог ли ее разум породить такой кошмар?

Все звуки мира разом ворвались в ее сознание. Тишину вдруг сменил шелест множества лапок: все новые потоки насекомых выплескивались из темноты, обтекая оцепеневших людей, переползая перевернутые лотки и разбитые фонари. В конце концов они скучились посреди улицы, где до сих пор шатались жертвы призраков, – и, подчиняясь ужасной необходимости, поползли по мокрой плоти четырнадцати еще живых человек. Тысячи жуков двигались с хореографической слаженностью, соединяя лапки до тех пор, пока все люди не оказались закованы в жесткую черную броню. Само действо заняло не больше пары минут, но в это время мир словно замедлился. Зрителям оставалось лишь с благоговением и отвращением наблюдать, как толпа насекомых в едином порыве поднимается для спасения человеческих жизней.

Наружная броня должна была выиграть им как минимум несколько часов, но Лейли и ее друзьям предстояло действовать очень быстро. Сейчас девочка держалась на голых инстинктах. Она не понимала, какую часть творящегося вокруг кошмара сознают остальные. Алиса и Беньямин бросились к закованным в хитин беднягам, спеша увести их от призраков, которые по-прежнему разгуливали в ворованной коже. Лейли еще предстояло как следует их вразумить и заставить вернуть краденое – но облепленные насекомыми люди по крайней мере перестали выкашливать содержимое желудков.

Лейли, ни на минуту не выпуская из виду своих духов, принялась отдавать распоряжения с тачки; Оливер, самоназначенный ее помощником, с радостью подчинился. Им нужно было как можно скорее доставить всех в особняк и заручиться помощью стольких добровольцев, скольких получится. Если они не успеют омыть за ночь сорок четыре трупа (включая четыре новых), к утру еще множество невинных людей расстанутся с жизнями.