Принцип также пытается отравиться и также безуспешно. Он пытается застрелиться, но у него отбирают пистолет. Франц Фердинанд и его жена умирают по пути в резиденцию: с перерывом в несколько минут.

В тот же день шифрованная телеграмма об убийстве приходит в Петербург, в Отдел генеральной квартиры Главного управляющего Генштабом России.

Но, зная о произошедшем покушении на австрийского эрцгерцога, отвлечемся, чтобы посмотреть и на первое, почти удавшееся покушение на Распутина 16 июня 1914 года не только с позиции события в сибирском селе Покровском, где оно произошло, но и с позиции мировой истории, к которой оно имело прямое отношение.

«Из рапорта Прокурора Омской Судебной Палаты Министру Юстиции, № 2521

Имею честь донести Вашему Высокопревосходительству, что 29-го (16-го) минувшего июня, около 3 часов дня крестьянин с.[ела] Покровского, Тюменского уезда, Тобольской губернии Григорий Распутин, вернувшийся накануне из Петербурга в названное село, вышел из своего дома на улицу за ворота. В это время к нему подошла мещанка города Сызрани Симбирской губернии Хиония Козьмина Гусева и, выхватив из-под платка кинжал, ударила им Григория Распутина в живот. Распутин бросился бежать по улице. Гусева погналась за ним, но Распутин, схватив с земли палку, ударил ею Гусеву по голове. Сбежавшимся на крик народом Гусева была задержана. Распутину оказана медицинская помощь сначала врачом села Иевлева Высоцким, а затем, по доставлении Распутина в Тюмень, хирургом Тюменской городской больницы Владимировым, но степень тяжести причиненного Распутину поранения пока не определена»[206].

В своих показаниях, данных уже 30 сентября 1914 года, Хиония Гусева так объясняла мотивы своего покушения: «Я считаю Григория Ефимовича Распутина ложным пророком и даже антихристом, потому что он в Синоде имел большую славу благодаря Гермогену – епископу и батюшке Илиодору, а в действительности его пакостные дела указали, что он развратник и клеветник»[207].

Из ее слов выходило, что мотивом нападения была, как ей представлялось, безнравственность Распутина. Сведения о нем Хиония Гусева получила от своего духовного наставника батюшки Илиодора (а в миру Сергея Михайловича Труфанова). Бывший иеромонах, издатель газеты «Гром и молния», был вождем религиозной секты в духе «Аум Синрикё». Ее адепты были вооружены финками и даже намеревались производить теракты.

За несколько лет до своих кровожадных планов, в 1905 году, наставник Гусевой Илиодор окончил духовную академию, преподавал в Ярославской семинарии, пытался соперничать с Распутиным в области политического влияния. Но в духовных исканиях вышел за рамки православия, за что решением Синода был переведен в Тульскую губернию, однако отказался ему подчиниться.

В своих показаниях, данных следствию еще в 1913 году, один из членов его организации, Иван Иванович Синицын, мещанин Борисоглебска, дополняет образ вождя секты важными деталями: «Бывшего иеромонаха Илиодора, Сергея Михайловича Труфанова, по лишению сана я знал хорошо и бывал у него на хуторе Большом в то время, когда он проживал в доме своих родителей, и затем, когда он отделился от них и переселился в свое собственное здание, которое он назвал „Новая Галилея“. В то время, когда Сергей Труфанов проживал в доме своих родителей, я находился при нем безотлучно месяца два и могу удостоверить, что приверженцы и поклонники его приезжали к нему на краткое время, не более суток. Здесь Сергей Труфанов возлагал хулу на Иисуса Христа и Приснодеву Марию, говоря, что Иисус Христос не Бог, а простой человек, родившийся от простой женщины, зачавшей не по наитию Святого Духа, а от плоти обыкновенного человека, что мать его имела и других детей, кроме Него, что Иисус Христос был распят, но не воскрес, а что воскресла только вечная истина, которую проповедовал Иисус Христос и которую теперь проповедует он, Труфанов, что мир существует миллионы уже лет, что мир этот создан Богом, но Бог, создав мир, отшатнулся от него и не вмешивался более в дела людей, что люди живут только на земле и, умирая, совершенно исчезнут, так как загробной жизни нет, и не будет никогда воскресения из мертвых; что православная вера не что иное, как колдовство и суеверие, а священники – колдуны, дурачащие людей; что он, Труфанов, создает другую религию, отринув из православия все лишнее: как браки, таинства; что Богом предопределено, что явится он, Илиодор, который создаст новую религию, и что благодаря этой новой религии совершенно изменится вся жизнь людей и все государственные законы»[208].

Но помимо этих весьма оригинальных взглядов Труфанов, по словам Синицына, занимался созданием склада взрывчатых веществ и оружия. Он утверждал в своих показаниях органам следствия: «…я убедился, что он не проповедник какой-либо религии, а политический революционер, злоумышляющий производство взрывов и убийство должностных лиц г. Царицына и бывших своих поклонников – богачей, как то: Рысиных, Лапшина, Меркурьева и др. Я знал, что названная выше Кистанова собрала в один месяц до 2000 рублей на приобретение взрывчатых веществ для производства бомб, каковые деньги и передала Сергею Труфанову. Кистанова собирала деньги „на святое дело“, не зная, что эти деньги она собирает на покупку взрывчатых веществ. Что деньги эти собираются на приобретение взрывчатых веществ, я узнал от Кузьмы Киреева (живет во 2-й части города Царицына), бывшего послушника иеромонаха Илиодора, собиравшего деньги в октябре месяце, но, узнав это, я и указал полиции местопребывание Сергея Труфанова в Накладке, убедившись, что Сергей Труфанов революционер.

По-видимому, Сергей Труфанов должен был заготовлять бомбы с Надеждою Перфильевой, которую, чтобы более связать с собою, и взял себе в жены. У меня имеются шесть писем Сергея Труфанова и две телеграммы. Телеграммы эти я завтра представлю вам, следователь, и объясню их содержание, но не подробно, так как не все мне известно из этих телеграмм»[209].

Более того, лидер секты Труфанов, оказывается, был связан с революционными террористическими группами. О чем также делает важное заявление Синицын: «Добавлю, что я узнал от Василия Иванова Воронина, проживающего во 2-й части г. Царицына за женским монастырем в доме № 33, что он, Воронин, по поручению Сергея Труфанова ездил в минувшем ноябре месяце, ранее 21 числа, в Петербург и в Москву за получением инструкций от революционных партий»[210].

Еще 28 декабря 1913 года Синицын явился к Распутину и сообщил ему о том, что Илиодор готовит на него покушение. Собственно, с этого и началось дело против Илиодора. Сам он был арестован и, казалось бы, должен был понести наказание за столь очевидные приготовления к нападению и другим террористическим актам. Однако в скором времени один из главных свидетелей – Синицын – был отравлен, а сам Илиодор был выпущен из тюрьмы министром юстиции Щегловитовым.