Послышался вой сирен.

– Держись. «Скорая» будет с минуты на минуту.

– Иного я и не ждал, – пробормотал паренек.

Она пошла дальше и опустилась на колени перед парнем, которого только что пырнули в живот. Тот был в сознании, обхватив руками рану, он хныкал и сучил пятками по настилу.

Она ласково накрыла его руки ладонью:

– Все будет хорошо, не отпускай рану. «Скорая» уже в пути.

После чего отошла, решив, что лучше, пожалуй, осмотреть раны паренька с отсеченным ухом и постараться оказать первую помощь до приезда скорой.

Дэйв перемахнул через парапет и спрыгнул на пляж. Приземлившись на ноги, он упал и перекувыркнулся. Посмотрел в сторону океана, ожидая увидеть парня там, потом повернулся к променаду – в тот миг же парень выскочил из-под платформы и бросился на него, размахивая ножом.

Увернуться от удара времени уже не было.

Когда лезвие уже неслось к нему, Дэйв отпрянул в сторону, и вместо того, чтобы вонзиться в грудь, оно лишь вспороло ее. Дэйв не почувствовал боли, лишь услышал звук собственной рассекаемой плоти и почувствовал, как по ребрам побежала теплая струйка крови.

Одной рукой он перехватил запястье нападавшего, а другой нанес удар куда-то в район локтя. Хрустнула кость. Парень заорал и уронил нож.

Дэйв швырнул парня лицом на песок. Опустившись на колени, заломил его сломанную руку за спину. Парень орал, но не сопротивлялся, и Дэйв в секунду защелкнул на нем наручники.

Джингльс сидела в темноте под променадом, облокотившись спиной о балку. Живот нещадно болел от ударов, и сидеть так, свернувшись калачиком и прижимая колени к груди, было гораздо легче.

– Много времени прошло? – спросила Лорна.

– А хрен его знает. Час? – Может, и больше, подумала Джингльс. С того момента, когда она услышала вой сирен, минуло, похоже, несколько лет. Тот сопляк так избил ее, что она обсикалась. Поначалу мокрые шорты не причиняли особого неудобства, но через некоторое время кожа под ними стала зудеть и чесаться. Джингльс уже казалось, что эти мучения длятся целую вечность. Ну, не вечность, но пару часов как минимум.

– Бьюсь об заклад, копы давно отбыли, – сказала Лорна.

– И что?

– Не пора ли вылезать?

– Ага, конечно! Слушай, если ты еще не заметила, я там кое-что потеряла. Все гандон этот!

– Что ж делать-то?

– А я знаю? – Джингльс встала и, отняв руки от живота, принялась отлеплять мокрые шорты от задницы. Обернувшись, посмотрела через темный лес свай на залитый солнцем пляж. По песку бродили несколько человек.

– Не хочешь сходить и подыскать мне какую-нибудь одежонку? – предложила она.

– Бикини чье-нибудь слямзить?

– Или полотенце.

– Просто так взять и спереть, да? Меня, значит, легавые повяжут, а ты тут будешь спокойно прохлаждать сисечки, так, что ли?

Джингльс отступила за одну из балок и встретилась с Лорной взглядом:

– У тебя деньги есть?

– Я кошелек в машине оставила.

– Ага, я тоже. Блин. Там, наверху, полно бутиков, а в них шмоток навалом. Не против сбегать туда и стащить что-нибудь для меня?

– Очнись. Посмотри на меня. – Лорна встала и ухватилась за сваю. – Как по-твоему, смогу я сунуть что-то под свою майку, а?

Джингльс покачала головой. Через тоненькую ткань Лорниной маечки все прекрасно просматривалось. Да и под юбчонкой ничего не спрячешь – слишком коротка.

– А не надо ничего прятать, – предложила она. – Наденешь и вся недолга. Напяль футболку поверх своей – и вперед. Никто не вкурит, что не твоя.

– И думать забудь. Посмотри на меня еще раз и скажи: похожа я на человека, который может зайти в магазин, покрутиться, посетить примерочные и выйти просто так, ни с чем?

– Честно говоря, нет, – признала Джингльс. Лорна была права. Ее бритая голова и откровенный наряд сразу привлекут к ней внимание. Многим ее внешность запомнилась еще до драки. А теперь, когда ее нижняя губа разбита и опухла, а лямка на маечке оборвана и свисает, почти обнажая левую грудь, остаться незамеченной и вовсе невозможно.

– Один взгляд на меня, – сказала Лорна, – и гребаные охранники вызовут копов.

– Парни-то? Не, не должны.

– Черта с два. Забудь об этом.

– А добраться до автомобиля? – спросила Джингльс.

– Вуди его заблокировал.

– Разбей окно.

– Он меня прибьет.

– Никого он не прибьет. Небось давно уже в кутузке. Так что ничего не бойся, разбей окно, достань деньги и купи мне…

– Я что, похожа на чокнутую? Влезать в машину средь бела дня?

– Ну, я бы ради тебя это сделала.

– Тебе легко говорить, не ты ж пойдешь.

– Дай мне свою майку, я пойду и принесу что-нибудь.

– Ну уж дудки. Кинуть меня захотела? Свалить и оставить здесь одну? Ха-ха. – Ее взгляд стал настороженным. – Даже не думай. Я сама пойду и достану одежду.

– Допустим. А если нет?

– Эй, мы же подруги. Я тебя не брошу, мы обязательно что-нибудь придумаем.

Увы, добром Лорна майку не отдаст. Да и машину Вуди взламывать не хотелось… Слишком рискованно.

– Послушай, – предложила Лорна. – А если перекантоваться тут до темноты? А потом гопануть первого попавшегося прохожего и отобрать одежду для тебя? Как тебе вариант?

– Ну-у, эт надолго.

– У тебя есть идеи получше?

– Не-а, – покачала головой Джингльс.

Они сидели в нескольких футах друг от друга, облокотившись на сваи, и ждали. Через некоторое время Лорна растянулась на песке.

Джингльс вслушивалась в рокот волн с пляжа, шаги прохожих над головой, еле слышные звуки каллиопы и отдаленный рев «Урагана».

Ничто не радовало глаз: песок, пустые бутылки, мусор, пакеты и тряпье, скорее всего, оставленные местной пьянью, сваи, толстые, как телефонные столбы, да фундаменты каких-то построек.

Большинство зданий, как полагала Джингльс, держались на сваях. Между сваями и фундаментами царила непроглядная темнота.

Впрочем, Джингльс совершенно не хотелось вглядываться в нее.

Она перевела взгляд на ближайший фундамент и догадалась, что он принадлежит «Веселому домику», поскольку тот находился как раз позади Музея Диковин и был двухэтажным. А двухэтажной постройке не обойтись без фундамента.

Бетонные блоки подымались прямо из песка и подпирали настил променада. Все они были украшены «произведениями искусства», какие Джингльс обычно видела (а частенько и рисовала сама) в общественных туалетах. Помимо традиционных изображений половых органов, попадались мультяшного вида черепа, пауки, змеи и изуродованные трупы. Надписи, которыми перемежались рисунки, в основном касались секса, но попадались и более тревожащие: «Высоси мою кровь», «Порви ее», «Остерегайся!» и «Правь, Сатана!»