– Не захлебнись, – со смехом предупредил Дэйв. Подавшись вперед, он наблюдал, как шампанское стекает с уголков ее губ по подбородку и шее, по запястьям и предплечьям, капает с донышка бутылки на ноги и платье.

Наконец, когда фонтан пены иссяк, Джоан опустила бутылку и глубоко вздохнула. За сим последовала слабая отрыжка. Джоан покраснела и потупилась:

– О Боже, прости.

– Не парься.

Она вытерла ладонями мокрые бедра, раздвинула колени и посмотрела вниз, на обивку дивана:

– Вроде ничего не попало, – пробормотала она.

Дэйв смотрел в ту же сторону, но отнюдь не на обивку. Он видел только гладкую поверхность ее бедер и розовые трусики. Ощутив прилив вожделения, он поспешил отвернуться.

– Не беспокойся насчет дивана, – проговорил он слегка дрожащим голосом. – Сейчас принесу бумажные полотенца.

– Спасибо. Еще раз прости.

– Ничего страшного. – Он встал, поморщившись, когда жжение напомнило о ране, и отправился на кухню, где оторвал два бумажных полотенца от рулона, висевшего возле раковины.

Когда он вернулся в комнату, Джоан уже была на ногах, глядя на него с жалобной улыбкой. Подол ее белого платья спереди был покрыт мокрыми пятнами, отчего ткань в этих местах посерела.

Взяв у Дэйва полотенца, Джоан покачала головой. Вместо того чтобы вытереться, она скатала их в плотный ком и стала вытирать бутылку шампанского, потом опустилась на колени, подняла с пола фужеры, вытерла лужицу, поставила бокалы на сухое место на столике, протерла сам столик…

Дэйв хотел сказать, чтобы она не беспокоилась. Столик очень старый, шампанское ему точно не навредит. Но вместо этого молча стоял и смотрел на нее.

Это была настоящая Джоан. Куда девалась вся ее суровость?

Она выпрямилась с мокрыми полотенцами в руках:

– Покажешь, где корзина для мусора?

Дэйв обошел вокруг столика и взял у нее полотенца. Бросил на стол. Положил руки ей на плечи. Посмотрел в глаза.

Она покачала головой:

– Я лучше пойду.

Он ничего не ответил. Он лишь подался вперед, и Джоан обвила его руками. Ее гладкая щека коснулась его лица. Он чувствовал, как щекочет ухо ее дыхание, когда она прошептала: «Ты ниже меня», чувствовал ее смех – порыв теплого воздуха в ухе, чувствовал, как слегка подрагивает ее спина под его руками, как подергивается ее живот, как ее грудь колышется от смеха, трясь о его грудь.

Она прижала его к себе сильнее, и он поморщился.

– Ой, – выдохнула она, – извини, пожалуйста.

Он запустил ладонь в ее густые волосы и повернул ее голову к себе так, чтобы их рты оказались на одном уровне, после чего прижал свои губы к ее, ощущая их приятную мягкость и влажность, ловя ее дыхание.

Неожиданно в дверь позвонили, Джоан отпрянула от Дэйва и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

Он покачал головой.

Джоан провела тыльной стороной руки по губам.

Позвонили опять.

– Глория? – прошептала она.

– Не знаю.

– У тебя есть черный ход?

– Забудь об этом. Садись и выпей.

– Боже, Дэйв.

– Я не позволю тебе убегать тайком.

– Я не могу здесь находиться.

– Можешь. Сядь и расслабься.

Поморщившись, она склонилась над столом, подняла свой бокал и подошла к креслу-качалке. Когда звонок в дверь повторился, она вздрогнула, быстрым движением подняла с кресла две пробки, расправила платье и села.

Дэйв подошел к двери и открыл ее, вымучивая улыбку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Глория, сперва посмотрев на его грудь и лишь потом в глаза.

– Неплохо.

Она вошла в дом, прижалась к нему, обвила руками и подставила губы для поцелуя.

Дэйву совершенно не хотелось ее целовать. Ему не нравилось, как она льнула к нему. Ее тело казалось маленьким, костлявым и напряженным, и прижималась она чересчур сильно.

Он подумал, не наблюдает ли за ними Джоан.

Хотя вряд ли. Наверняка она сейчас вжалась в кресло и отвернулась, мечтая оказаться где-нибудь подальше.

Он поцеловал Глорию. Ее губы были холодные и жесткие; они приоткрылись, пропуская ее язык ему в рот, и Дэйва пробрала дрожь.

Он попятился от нее. Она посмотрела на него ошеломленно и с раздражением.

– Что это с…

– Здесь Джоан, – сказал он и заметил, как Глория резко поджала губы. – Проходи.

– О. Вот как? – Выдавив кривую улыбку, она прошла мимо него.

Джоан поднялась с кресла:

– Я заскочила на минутку, принести нашему герою немного лекарств, – сказала она. С улыбкой (показавшейся Дэйву ужасно виноватой) она протянула Глории недопитый бокал, показывая, что за «лекарства» она имела в виду.

– Очень мило с твоей стороны, – проговорила Глория.

Дэйв заметил, что Джоан затянула молнию на своем платье на несколько сантиметров выше. Пятна от шампанского еще не высохли, хоть и заметно уменьшились.

– Я схожу еще за фужером, – сказал Дэйв.

– А я вам не помешала? – спросила Глория.

Джоан покачала головой.

Дэйв поспешил на кухню. На этот раз он открыл шкаф левой рукой, и рана не болела, когда он доставал фужер.

Он вернулся в гостиную. Глория сидела на диване. Как раз там, где до того сидела Джоан.

Интересно, могла ли она чувствовать оставшееся после нее тепло?

Да какая разница?

Она сидела неподвижно, сложив руки на коленях и переводя взгляд с Джоан на Дэйва.

Ему совершенно не хотелось думать о том, что она сейчас чувствует.

Он поставил бокал на стол и поднял бутылку шампанского.

– Мне самую капельку, – сказала Глория. – Там и осталось-то, как я погляжу, совсем чуть-чуть.

– Очень много вылилось во время выстрела, – сказал Дэйв, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Глория выгнула бровь. Он наполнил фужер почти до половины, прежде чем она остановила его.

Он повернулся с бутылкой к Джоан. Та покачала головой:

– Спасибо, но мне, пожалуй, хватит. Мне на самом деле пора домой.

– О, не стоит торопиться из-за меня, – сказала Глория.

– Обычно мы с Дебби как раз ужинаем. – Она встала. – Дэйв, завтра ты, я так понимаю, не выйдешь?

– Нет, почему же.

– Ладно, не будем задерживать хорошего человека, – вмешалась Глория.

Дэйв поставил бутылку и пошел провожать Джоан.