Надпись: «Читай между строк» была нацарапана на одной из досок, прибитых на середине бетонной плиты фундамента.

Джингльс предположила, что этими досками, скорее всего, забита дыра в шлакоблоке, проделанная местными бомжами и алкашней при попытках прорваться в заброшенный «Веселый домик».

Скорее всего, подумала она, после наступления темноты бомжи здесь просто кишмя кишат.

Ничего, нас к тому времени здесь уже не будет. Мы свалим, как только сядет солнце.

Но прежде чем солнце село, пришел туман. Тьма сгустилась. Джингльс обнаружила, что уже не различает рисунки и надписи на шлакоблоках, что было хорошо: многие ее нервировали. Но туман отнимал тепло.

Дрожа от холода, Джингльс отлепилась от балки, встала на четвереньки и посмотрела на пляж. Пространство под настилом затянула сплошная серая мгла.

Мимо прошли несколько отдыхающих, она видела их вполне отчетливо.

Туман был достаточно густым, чтобы не пропускать солнечные лучи, но не настолько, чтобы улизнуть незамеченными.

Песок казался намного теплее воздуха, поэтому Джингльс заползла на пятачок за одной из свай и улеглась на животе, опустив лицо на скрещенные руки. Так-то лучше. Ледяной воздух выстуживал спину, зато груди, погруженной в теплый песок, было хорошо.

Джингльс посмотрела направо. Ее подруга лежала на своем месте и дремала.

Джингльс прищурилась, пытаясь рассмотреть края досок, прибитых к фундаменту «Веселого домика».

Если бы только удалось выломать несколько этих досок…

Там, внутри, тепло, хорошо.

Она стиснула зубы, чтобы не стучали.

Досидеть бы там до темноты. В комфорте и безопасности.

Джингльс поднялась на колени, отряхнула с кожи песок. Она подползла к Лорне и принялась будить ее.

Лорна перекатилась на бок, свернулась калачиком и обхватила себя руками:

– Господи, ну и холодрыга!

– Вставай.

– Зачем?

– Увидишь.

Лорна поднялась и проследовала за Джингльс к заколоченной стене фундамента.

– Что ты задумала?

– Думаю, мы сможем туда залезть.

– О черт.

– По-твоему, лучше тут околевать?

Джингльс вцепилась пальцами в край доски и потянула.

Она ожидала сопротивления.

Доски ведь были прибиты прямо к шлакоблокам, крест-накрест.

Но неожиданно вся конструкция поддалась и отошла в сторону.

Так это дверь!

Боже правый.

Открывшийся проем зиял кромешной темнотой. Но Джингльс чувствовала, что оттуда тянет теплом.

– Не по душе мне это, – пробормотала Лорна.

Мне тоже, подумала Джингльс. Самая настоящая дверь. Потайная дверь. Ей тоже это ни хрена не нравилось.

Но возможность согреться была так заманчива…

– Там тепло, – сказала Джингльс. – Пошли.

Она шагнула во тьму. Лорна вошла следом за ней.

Джингльс закрыла дверь.

– Да-а… – выдохнула она. Тепло проникало через ее кожу. Дрожь прекратилась. Джингльс блаженно вздохнула. – Здорово, правда?

И лишь потом она почувствовала на теле чьи-то руки, хватающие ее со всех сторон.

Дэйв принял душ и снял намокшую повязку, которую ему наложили в отделении неотложной помощи. Разрез, находившийся примерно в двух дюймах под правым соском и достигавший в длину около четырех дюймов, был заштопан, напоминая застежку-молнию. Лезвие ножа рассекло кожу, но мышцы не пострадали.

Если бы он не успел так быстро увернуться…

Тебе здорово повезло, подумал он.

Сделав из марли новую прокладку, он примотал ее бинтом к ране.

Войдя в спальню, он причесался и накинул халат, прошел на кухню за пивом и только открыл дверь холодильника, как в дверь позвонили.

Он не думал, что это Глория. Он видел выражение ее лица, когда Джоан забиралась вместе с ним в машину скорой. Явиться в отделение неотложки она тоже не удосужилась. Но вдруг она решила выказать сочувствие или поздравить его? Или взять интервью для «Стандарта»…

А может, и не для того, подумал он, подходя к двери. Может, она хочет утешить меня. Небольшое утешение мне не помешает.

Он открыл дверь.

– Здорово, тигр!

Он почувствовал, как лицо расплывается в улыбке:

– Мой личный Чак Норрис.

– Я принесла тебе лекарство, – сказала Джоан, доставая из прижатого к груди бумажного пакета бутылку шампанского. Дэйв заметил, что оттуда выглядывает запечатанное горлышко еще одной бутылки.

– Заходи, – сказал он.

Она пожала свободным плечом:

– Я просто хотела занести тебе выпивку. У меня привычка – никого не обременять.

– Ломай привычку. – Он провел ее в прихожую и закрыл дверь. – Присаживайся и чувствуй себя как дома, а я пока накину что-нибудь.

Он поспешил в спальню, где сбросил халат и облачился в нижнее белье и вельветовые брюки. Надел клетчатую рубашку, сунул ноги в мокасины и стремглав бросился обратно в гостиную.

Джоан склонилась над журнальным столиком, расставляя бутылки шампанского. При виде Дэйва она улыбнулась и распрямилась, вытирая руки о юбку.

Юбка была коротенькая и представляла собой нижнюю часть белого джинсового платья с молнией спереди и глубоким декольте. Его рукава были закатаны по локоть.

– Здорово выглядишь, – сказал Дэйв. – Собираешься на свидание с Гарольдом?

– Вряд ли. Принарядилась, чтобы немножко тебя приободрить.

– Считай, приободрила.

Вслед за ним Джоан прошла на кухню.

– Ну и как самочувствие? – спросила она. – Скверно он тебя порезал.

– Да ничего страшного, – отозвался Дэйв. Словно обличая его во лжи, рана ожгла болью, когда он полез в шкаф за фужерами. Он скривился.

Джоан положила руку ему на плечо:

– Расслабься, приятель.

– Интересно, как там остальные.

– Я заезжала в больницу. – Джоан забрала фужеры и направилась в гостиную. – Говорят, ухо пареньку вроде пришили. Но вот у второго серьезная травма черепа.

– Благодаря твоей молниеносной ноге, – сказал Дэйв, даже не пытаясь скрыть восхищения в голосе. – Ты просто уничтожила этого парня.

Джоан посмотрела на него, криво усмехнувшись:

– Вот и доктора так считают.

– Ты шутишь?

– Он до сих пор не пришел в сознание.