– А сякены? – спросил дзёнин, переглянувшись со своим тюнином.

Видимо, они разговаривали на эту тему, обсуждали мой бросок в прихожей квартиры Тропинина.

– Это сугубо индивидуальные занятия. Таковых много. Это сякены, нгивара, нунчаки, простые палки, малая саперная лопатка, стрелки дартс, кастеты и прочее, вплоть до метания авторучки. Кому что больше по руке.

При упоминании кастета тюнин Пирогов почему-то вдруг отвернулся и вздрогнул. Потом он посмотрел на одного из старших мальчиков.

Я тоже взглянул на него. Ему было, наверное, лет пятнадцать-шестнадцать. Лицо мальчика показалось мне знакомым, хотя раньше я его не знал. Точно определить, на кого именно он был похож, навскидку я не мог.

– Индивидуально заниматься я ни с кем не планирую, потому рассказывать об этом не буду. Упражнение с мячом всем понятно? – спросил я. – Кто попробует повторить? Вот вы, юноша, подойдите, если вам нетрудно. – Подозвал я, конечно, паренька, который меня заинтересовал.

Мальчишка шагнул ко мне.

– Как вас зовут?

– Вася.

– А вы себя ребеночком ощущаете? Имени отчества и фамилии у вас нет? Или стесняетесь своих предков?

– Нет, – твердо ответил паренек. – Василий Васильевич Котов. Я стесняюсь только тогда, когда меня дразнят котом Васькой. Только я уже почти всех отучил…

– Это хорошо. – Я понял, что передо мной сын начальника уголовного розыска города Василия Андреевича Котова.

Меня порадовало, что сын ходит в школу ниндзюцу, хочет стать сильным и, не прибегая к помощи отца, разобраться с оскорбителями. Он был похож на Василия Андреевича. Те же слегка тяжеловатые мохнатые брови, едва-едва не сросшиеся на переносице, нос-картошка и упрямый разрез тонкогубого рта.

– Повторите упражнение, Василий Васильевич.

Подросток сделал это достаточно уверенно, ни разу не уронив мяч.

– Молодец. У вас хорошо получается. Попросите отца, пусть купит вам баскетбольный мяч. Если Василий Андреевич не поймет, для чего это нужно, пусть у меня спросит, я объясню.

– Вы с ним знакомы? – спросил мальчишка.

– Да, можете вечером передать ему мой привет. Меня зовут Страхов Тимофей Сергеевич. Он поймет, о ком речь.

– Обязательно передам.

Ему очень польстило мое обращение на «вы». Мальчик старался держаться солидно, с достоинством.

– Илья Константинович, я закончил. Можете продолжать занятия, – сказал я Тропинину, который, по-моему, был очень доволен маленьким уроком, преподнесенным мною его помощнику.

Взрослые ученики Тропинина, впечатленные моей победой, собрались вокруг меня и просили обучить их правильному нанесению ударов. Мне пришлось этим заняться. Хотя я сразу предупредил этих дядечек, что свою миссию распространяю только на сегодняшний вечер. Больше я, скорее всего, сюда не приду.

Задача моя была достаточно простой. Я сходил в раздевалку, принес свой смартфон, объяснил одному из очкариков, как производить видеосъемку.

Потом я пять раз подряд показал ученикам Тропинина так называемую технику волны. Суть ее заключается в переводе энергии с пальцев ноги, которые дают толчок движению, в кулак. Первая демонстрация была медленной, остальные я выполнял все быстрее.

Один из толстяков назвал мне свой электронный адрес, и я отправил на него эту запись. Дядя обещал размножить ее и раздать всем шестерым.

Потом они попросили меня так же записать действия по защите от ударов. Я это сделал. Здесь уже было проще, требовалась в основном демонстрация с минимумом объяснений.

Но кое-что я все же пояснил:

– Здесь очень важно не прерываться, сразу после защиты отвечать атакой, вслед за первым чувствительным ударом наносить все новые и новые. Со стороны это может показаться какой-то глупой сумбурной игрой. Только не тому бедняге, который пропускает атаки. У таких ударов мало зрелищности, но они имеют способность накапливаться в голове, как вода в бочке. Она обязательно хлынет через край вместе с сознанием.

Завершив показ, я предоставил дядечкам возможность заниматься самостоятельно. Потом оглядел строй и заметил, что один из мальчиков в одиночестве выполняет бой с тенью.

Я сразу обратил внимание на его передвижения. Мальчик делал опору полностью на обе стопы. Это, конечно, придает бойцу устойчивость, но лишает его возможности быстрого маневра.

Да и сама устойчивость в таком положении – это тоже понятие весьма и весьма относительное. Она помогает наносить удар, но не дает возможности держать его. Если ты пропустил хороший прямой в голову, то вся твоя устойчивость может раствориться. Привычка опираться на полную стопу лишает бойца той самой подвижности, при которой по нему гораздо труднее попасть.

Я подошел к мальчику, показал ему его ошибки.

– У тебя типичная стойка боксера, который делает ставку на один удар, – сказал я. – Обычно они проигрывают тем, кто быстрее и умнее их. Один удар ничего не может решить не только в боксе, но и в других единоборствах. Все они основаны на комплексном подходе, отработке самых разных вариантов схватки.

Рядом оказался тюнин Пирогов. К моему удивлению, он меня полностью поддержал, сначала показал, какую стойку держит сам, потом стал подправлять мальчика так, словно лепил скульптуру из глины.

Я обратил внимание на его руки. Вадим Александрович касался мальчишеского тела с нежностью, мягко. Он не зажимал, скажем, руку или ногу, выставляя ее так, как следовало, а проводил по ним пальцами почти с нежностью, легко подталкивал в нужное положение.

– Так? – спросил мальчик не своего тюнина, а меня.

Вадим Александрович, видимо, слегка обиделся и отступил на шаг.

Мне показалось, что мальчик сделал это преднамеренно. Ему не нравились движения и касания помощника учителя.

– Ты не исправил главное. По-прежнему стоишь на полной стопе, хотя должен на плоскости позади пальцев. Не на буграх, расположенных с двух сторон, а на ней. Будешь переобуваться, посмотри на ступню. За пальцами с двух сторон есть круглые подушки, а между ними – одна продолговатая, вытянутая поперек стопы. Кстати, в акупунктуре эта плоскость отвечает за легкие. При таком передвижении ты производишь массаж этой подушечки-плоскости, в результате сохранишь дыхание и увеличишь выносливость. Не случайно именно так передвигаются охотники и представители всех видов единоборств. Еще я не советовал бы тебе так тесно прижимать локти к телу. – Тут я глянул на Пирогова, который как раз и поставил руки мальчика так, как держал их сам. – Не напрягайся, бросай вперед расслабленную руку и только в самом завершении удара сжимай и доворачивай кулак. В идеале вот так. – Я показал, что кисть должна чуть-чуть сгибаться вовнутрь.

Так не делается в карате. Пирогов не показывал такого своим ученикам.