– Я это уже сделал. Все три номера зарегистрированы не на физических лиц, а на управление делами областной администрации.

– Ну, один – понятно. Он там в охране служит. Второй раньше работал. А третий, которого мы решили звать Первым, значит, тоже оттуда?

– Наверное. Но это еще не все. Вы дали номер адвоката. Он трижды за вечер разговаривал все с тем же собеседником Вениамина. Сначала тот сам позвонил, потом на него вышел адвокат. Юристу звонил один из двух задержанных охранников. После этого адвокат пытался поговорить с Первым, но тот не отвечал.

– Хорошо, Володя, спасибо. У вас компьютер будет всю ночь на запись работать?

– Конечно.

– Тогда вы поезжайте домой, чтобы в семье напряжения не возникало. А утром мне все расскажете. Я не думаю, что за ночь будут кардинальные изменения ситуации.

– Спасибо, Тим Сергеич, я сам хотел попросить. А то у меня дома нелады.

– Поезжайте, отдыхайте.

– Еще момент. Мне звонил полковник Быковский. Просил с вами позаниматься компьютерным делом. Вы твердо решили стать хакером?

– Хотелось бы поучиться.

– Заезжайте как-нибудь к нам, обговорим этот вопрос.

– Меня пропустят?

– Скорее всего, нет. Хорошо будет, если вы с Быковским приедете. С ним пропустят. Вместе все и обсудим.

– Хорошо. Я поговорю с товарищем полковником.

Илья Константинович уже что-то сооружал на кухонном столе, гремел посудой. Я подошел к распахнутой двери.

– Присаживайтесь, – предложил хозяин. – Побалуемся чайком. Александр вот-вот вернется.

Я выдвинул табурет из-под стола и сел аккуратно, как привык в гостях. Я вообще человек скромный от природы, даже кажусь слегка стеснительным, за исключением случаев, когда бывает необходимо проявить наглость. Но на это меня обычно толкает оперативная обстановка. Тогда я и бываю наглым.

– По работе беспокоят? – Илья Константинович кивнул на телефон, который я все еще сжимал в руке.

– Да, по работе, – вяло согласился я, тоном показывая, что расшифровывать эту тему не желаю.

Как можно ее развивать, если старший лейтенант Столяров делает то, на что даже уголовному розыску требуется запрашивать решение суда?! Частному сыску добиться такого вообще невозможно никоим образом.

– А у частных сыщиков много работы?

Вот это да!.. Он, оказывается, тоже частный сыщик. По крайней мере в душе. Сам вычислил меня. Я ведь только собирался, но не успел сообщить ему, что не являюсь сотрудником уголовного розыска. Мне казалось, что Тропинин принимал меня за такового.

Но я никак не показал своего удивления, вел себя так, словно уже говорил ему о своей настоящей должности.

– У кого как. У всех по-разному. Один репутацию себе создал и нарасхват идет. Другой подолгу без дела просиживает или угождает ревнивым женам и мужьям. Это вообще основная тематика работы частного сыска.

Он разлил чай по чашкам и решился удовлетворить свое любопытство:

– А почему вы не спрашиваете, откуда я узнал, что вы частный сыщик?

– А я разве это скрывал?

Он как-то смутился. Наверное, после первой беседы в магазине сделал определенные выводы, потом узнал, что ошибался, но сейчас признавать этого не хотел. Стеснялся своего неверного мнения. Значит, самолюбив и эгоцентричен. Именно такие люди не любят признавать свои ошибки даже в самом малом.

При этом нельзя путать самодовольство с самодостаточностью, характерной, например, для меня. Может быть, это не совсем скромно с моей стороны, но таково мое внутреннее ощущение.

Хотя в этот момент я думал не о том, продолжал развенчивать самоуверенность Ильи Константиновича своими простейшими доводами.

– Да это, говоря честно, и не так трудно было бы узнать, надумай я представиться штатным сотрудником уголовного розыска, – вяло заметил я.

– Каким образом?

– Во-первых, вы, я думаю, знакомы с родителями своих учеников.

– Да, конечно.

– Подполковник Котов – отец Васи, вашего ученика. У Василия Андреевича нет причин записывать меня в свои подчиненные, хотя я не так давно и работал на уголовный розыск по найму. Там не хватало людей, и они наняли на конкретное дело частного детектива. Так вот, вы могли бы позвонить Котову и поинтересоваться, что представляют собой люди, которые к вам пришли – капитан Радимова и Тимофей Страхов. И получили бы полный ответ.

– Резонно. Простейший способ. Мы с Василием Андреевичем в приятельских отношениях. Я как-то не догадался позвонить ему.

– Второй вариант, – продолжил я. – Наверное, даже еще более простой. Юлия Юрьевна, с которой вы и вчера, и сегодня много общались. Именно она вместе с Артуром Николаевичем приходила в наше агентство, чтобы нанять меня, поручить мне вести это расследование.

Судя по глазам Тропинина, я попал в точку. Но все из-за той же самовлюбленности, которая заставляла его выглядеть таинственным, вслух он этого не признал.

– Так что я не только не имею возможности скрывать от вас свою должность, но и не вижу объективных причин для этого. Данный момент для меня важнее.

– Вот поэтому я и пригласил вас. Вы не сотрудник уголовного розыска, а частный сыщик. Я хочу поговорить по душам, честно, по-мужски.

Это было уже весьма интересно. Такие разговоры в моем духе. Они мне нравятся. Мужчины, в моем понимании, должны разговаривать друг с другом именно так, откровенно.

– Говорите, – согласился я и глотнул чай из чашки.

Он оказался очень вкусным. Видимо, не из тех ординарных марок, которые продаются во всех магазинах. Я даже пожалел, что положил в чашку ложечку сахара, который только портит вкус настоящего чая.

– Сегодня я снова, как раз перед занятиями в школе, встречался с капитаном Радимовой. За мной в магазин приехал полицейский наряд. Они отвезли меня на допрос в уголовный розыск. Впечатление было такое, будто эта капитанша боится, что я скроюсь.

– Нет такого звания – капитанша, – поправил я. – Это слово можно найти у Пушкина в «Капитанской дочке». Александр Сергеевич там называл так жену капитана. Исходя из этого, Радимову можно назвать майоршей, поскольку ее бывший муж – майор.

– Да, наверное, так. Но у меня есть попутный вопрос. Для расширения общего кругозора, так сказать. Капитанские звания в армии и в полиции равны?

– Нет. В армии – воинские звания. В полиции – служебные. Капитан полиции может быть призван в армию и служить там рядовым. Если, конечно, ему нет двадцати семи лет. Правда, даже в полиции не все к такому возрасту дослуживаются до капитана, но это уже другой вопрос.

– Понятно. Но это я так спросил, для разрядки напряжения.