Разум Таргуса подкинул ему полузабытое воспоминание о «Сидении на Каспии», эпизоде Римско-Аспиумской войны, когда между траншеями противоборствующих сторон было чуть более трёхсот метров и любой слишком любопытный мог стать жертвой снайпера. Песчаная пыль поднималась при любом ветерке, время от времени стрекотали пулемёты, вдалеке почти непрерывно грохотала артиллерия… Очень тревожное время из прошлой жизни Таргуса.

Наконец, основная масса противников достигла передовых редутов, откуда их поливали свинцом гольштейнцы.

Настало время штыковой схватки.

На передних линиях в центре стояли солдаты первой когорты, облачённые в кирасы, тяжёлые шлемы с личинами и выданные по случаю позиционной схватки стальные наплечники, наручи, поножи и наголенники.

Когда противника трудно уколоть в классические уязвимые места человеческого тела, поневоле заволнуешься.

Все как один высокие и физически сильные, гренадёры сначала закидали передние ряды противника сферическими фитильными гранатами, отчасти нанося урон самим броском тяжёлыми шарообразными предметами, а затем, после не слишком громких осколочных разрывов, вступили в ближний бой.

Покрытые сталью здоровяки сразу начали ломить. Штык-ножи имеют некоторые преимущества перед игольчатыми штыками, в основном по тяжести ран, наносимых широким и длинным лезвием, но также и по более широкому выбору возможных ударов. Штык-ножом можно не только колоть, но и рубить, тем более что солдаты противника ничем не защищены.

Довольно быстро стало ясно, что центр противника буквально убился об гренадёров, поэтому в ход пошла кавалерия герцогской гвардии вкупе с конным ополчением в количестве тысячи двухсот всадников, которые проскочили в открытый канал, созданный гренадёрами и ударили по тылам данских формаций.

Это был фактически состоявшийся разгром.

Когорты действовали полуавтономно, получая сигналы от Таргуса, но больше полагаясь на себя. У капитанов когорт уже должны были быть свои головы на плечах, как бы каламбурно[21] это не звучало.

Капитаны справлялись, не без огрехов, которые Таргус запоминал и приказывал записывать испуганной Зозим, стоящей рядом с ним, но справлялись.

Войска данов бежали, пытались сдаться в плен, но в уставе инструкции брать в плен без особых на то указаний не было, солдаты боялись попасть под суровую раздачу за неуставные взаимоотношения с врагом, поэтому закалывали всех, кого увидят.

Таргус без особого интереса наблюдал за кровавом побоищем, посреди которого громко орали обезумевшие от пролитой крови солдаты. Это необходимый этап для того, чтобы сделать из них то, что ему нужно.

От тридцати тысяч солдат данов осталось хорошо если тысяч пятнадцать, только это уже были не солдаты: деморализованные они вяло плелись по грязи, погибая под саблями азартно их рубящих гвардейцев герцога и под пулями продолжающих стрелять с редутов солдат Гольштейна, ставших сегодня легионерами.

– Посчитать потери, трупы сложить в лагере, похороны завтра, – распорядился Таргус, когда конные гвардейцы во главе с Карлом-Фридрихом начали возвращаться. – Трофейную команду на поле.

Таргус встретил герцога у передового редута.

– Это было очень безответственно – лезть в атаку, – покачал он головой, когда нервно дрожащий герцог спешился с покрытого данской кровью коня, который явно тоже пребывал в шоке, судя по бегающим в испуге лошадиным глазам.

– Меня бы не поняли мои гвардейцы, – ответил герцог, неловко роняя заляпанную кровью, фрагментами кожи и клочками волос саблю на утоптанную землю. – Это того стоило! Датчане сегодня получили по заслугам! Верно говорю, боевые братья мои?!

– Д, Вш Свтлст!!! – синхронно проорали гвардейцы.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Таргус. – Регентство какого-нибудь из твоих двоюродных братьев мне было бы очень некстати.

На кирасе герцога было несколько вмятин от пуль, а на личине шлема имелся след от шоркнувшей её пули.

– Три смерти я избежал благодаря броне! – Карл Фридрих заулыбался, потыкав пальцами во вмятины. – И зря говорят, что время брони уже прошло!

– Впереди много работы, нужно привести себя в порядок за завтрашний день и идти на ускоренный марш до твоего Шлезвига, – не поддержал веселья Таргус. – Это не развлечение, чёрт возьми, мы можем потерять деньги, если кто-то придёт к данам на помощь!

//Осадный лагерь близ города Шлезвиг, 10 февраля 1734 года//

– Я тут что подумал… – герцог, стоящий перед походным столом, испытующе посмотрел на Таргуса.

– Ну? – без особого интереса спросил тот.

– Надо забрать всю хренову Данию! – стукнул по походному столу разбушевавшийся Карл Фридрих. – Сразу титул короля! По праву сильного! Как в старые времена!

– Не теряй, твою мать, голову! – окрикнул его Таргус своим детским голосочком. – Мы пришли сюда за своим! Дипломатические последствия будут даже у того, что ты отнимешь у них Шлезвиг! Если забрать всю землю данов, то уже в следующем месяце здесь будут франки, англо-саксы, русские и ещё чёрт его знает кто! По кусочку за раз!

Герцог недовольным взглядом посмотрел на сына, а затем расслабил лицо и понуро кивнул.

– Ты как всегда прав, – произнёс он. – Не дадут мне Данию. А очень жаль.

– Да нахрена тебе эта страна без полезных ресурсов в недрах? – задал резонный вопрос. – Тут же нихрена нет, кроме немытых данов! На сегодняшний день нам достаточно Шлезвига, но никто не мешает заняться остальной частью королевства данов в следующий раз, лет через десять! Кто знает, как оно будет через десять лет? Может, Карл VI очень жидко обосрётся в этой войне и не будет никакой «Священной Римской империи»? Тогда будет очень много возможностей по наращиванию нашего военного потенциала.

– Тише ты… – испуганно попросил его герцог. – Накличешь беду…

– Да здесь все свои, расслабься, – усмехнулся Таргус. – В радиусе пятисот метров только мои солдаты, а они болтать не будут, болтунам это слишком дорого обходится. Ладно, засиделись мы что-то… Пойдём, нужно провести посвящение солдат в легионеры.

У подготовленного плаца стояли стройные коробочки восемнадцати когорт. Две когорты являются дежурными, поэтому их посвящение произойдёт завтра.

– Доблестные воины! Победители данов! – широко и счастливо улыбающийся герцог стоял на трибуне в специально сшитой его личными портными для этого случая одежде. – Освободители родных земель!

Одежду стилизовали под древнеримскую: лорика, кожаный дублет с собранными наплечниками, на теле туника, палудаментум на плечах, на голове стальной шлем с гребнем из конского волоса, выкрашенного в красный. Физиономия гладко выбрита, довольно узкое лицо смотрит на собравшихся солдат счастливо, будто это день, о котором он и мечтать не мог.