— Хорош, Райли, — шепчу я своему отражению. — Все не так плохо.

— Ты же в курсе, зеркала не разговаривают?

— Ага, и еще не смеются, тебе повезло, — парирую я и высовываю язык.

Алек, все это время занятый своим нарядом, только сейчас обращает внимания на мой.

— Вот это да, — восхищенно присвистывает он. Наши глаза встречаются в зеркале: ох, надеюсь, мои красные щеки он примет за румяна.

— Милое платье, — хвалит он, а потом подхватывает мою только что завитую прядь волос и накручивает себе на палец. — Тебе стоит чаще вот так делать волосы.

Сердцебиение учащается. Приходится подавить пустые надежды.

— Тогда от моих волос ничего не останется, — корчу рожицу. — Проехали. Что вообще ты у меня забыл, разве не должен помогать маме?

— Пришел поторопить свою даму, — отвечает он, падая на кровать. — Мы поедем на одном такси. Предки уже ждут нас внизу, так что шевели булками.

Алек замолкает, отвлекаясь на что-то на тумбочке. Вытягиваю шею, чтобы разглядеть, что его так заинтересовало — наше с Кейтлин фото. Замираю, ожидая, что будет дальше.

Он ее узнает.

— Это ведь та девчонка из твоего телефона.

— Моя кузина, — еле выговариваю слова. Видимо, выглядеть мне при этом удается непринужденно, так как Алек не реагирует.

— О, у меня тоже есть кузина, Наташа. Вы с ней точно поладите. Она будет сегодня на вечеринке, я вас познакомлю.

— Я только за. Ладно, пошли. Нехорошо заставлять ждать, — тороплю я, хватаю клатч и направляюсь к двери. Пусть только уже свалит от фотографии.

А вообще, это даже к лучшему, что он знает о Кейтлин. Хотя посвящать его во всю историю я не готова.

Понимаю, не стоит делать тайну из ее смерти, но так не хочется об этом распространяться. Так как она не жила в Линдейле и здесь о ней никто не знает, мне легче притворяться, что все в порядке, что ничего не случилось. Только так, замалчивая о своем горе, я смогу исцелиться. А ободряющие похлопывания по спине и участливые вопросы мне не нужны. Так уж повелось в нашей семье справляться с болью. Совсем скоро годовщина ее смерти, и последнее, что мне сейчас нужно — это открывать ящик Пандоры.

Когда-нибудь, возможно, я и расскажу ему обо всем. Только не сейчас.

Мы спускаемся по лестнице, и мне как-то удается собраться, прежде чем мы предстаем перед ждущими. Нас встречают мамы, обе в роскошных коктейльных платьях, но Мэри так сияет от счастья, что затмевает всех нас; здесь же стоит Джек в смокинге, как обычно уткнувшись в свой айпад, и Милли приветливо приветствует нас широкой улыбкой. А вот Фиона немного задержится и прибудет уже на вечеринку.

— Райли, какая ты красивая! — восторгается Мэри, встречая меня у подножия лестницы. — Я как знала, в этом платье ты будешь выглядеть бомбически.

— Спасибо. — Делаю шуточный реверанс. — От вас тоже глаз не отвести. А такси уже подъехало? Едем?

Только б не думать о Кейтлин. Забыть обо всем хоть на день.

— Подъехало, но пусть еще немного подождет, хочу сфотографировать вас двоих. Вы так мило смотритесь вместе, — воркует мама, вытаскивая из сумки камеру.

Интересно, как Алек реагирует на эти слова? Но я не смею поднять на него глаза.

Камера нацеливается на нас, и я гляжу на нее, точно олень на фары надвигающегося автомобиля. Тут мне на талию ложится теплая рука.

— И ведь не поспоришь, — шепчет в ухо Алек.

Сверкает вспышка. Алек дурачится, нашептывая мне глупейшие подкаты, и губы сами растягиваются в улыбке, а нервозность проходит. Мне так нравится стоящий рядом парень, что одна мысль об этом причиняет боль.

Под конец фотосессии моя улыбка уже самая настоящая.

До самого такси Алек придерживает меня за талию.

***

Наконец мы добираемся до места проведения торжества. Очень впечатляющий загородный дом — старинное здание, расположенное на обширной территории, с гигантскими декорированными колоннами и арками; старый камень оплетают виноградные лозы; а еще есть парк — выше всяких похвал.

— Вот это да, — выдыхаю я. — Красота.

Мы останавливаемся у двойных стеклянных дверей: за ними виднеется веранда с золотым заборчиком, увитым виноградными лозами, а дальше широкая лестница, ведущая к танцевальной площадке и к роскошному кафе-бару, который уже заполонили гости. Заметив появление Мэри, народ оживляется.

— Сеньора, позвольте проводить вас по лестнице. — Алек протягивает мне руку, которую я, не колеблясь, беру. Мы изящно спускаемся, и я прилагаю все усилия, чтобы не поскользнуться на полированном мраморе.

— «Сеньора», — передразниваю я. — Гляньте, какой сексуальный чико.

— Ты назвала меня сексуальным? — Алек изгибает губы в похабной улыбке.

— Не тебя, — качаю головой. — А твой испанский.

— Ну так я наполовину испанец. Значит, твой комплимент относится и ко мне.

— С твоей сексуальностью может сравниться лишь псиная задница.

Мы сходим с лестницы без происшествий (достижение разблокировано) и направляемся к бару. Вижу Милли, окруженную стайкой детей, она весело что-то им щебечет; тут же Мэри знакомит маму с гостями, а рядом топчется Джек с растерянным видом. Как же я его понимаю, тоже чувствую себя неловко. Тут ведь одни незнакомцы, и они пялятся на меня, на наши с Алеком переплетенные руки.

— Алек, кто это тут с тобой? Красавица!

Мы оборачиваемся: перед нами высокая девушка с короткими иссиня-черными волосами, волнами обрамляющими лицо. У нее аккуратные, женственные черты и россыпь восхитительных веснушек.

— Привет. — Она переводит взгляд на меня. — Я Наташа.

— Моя кузина, — поясняет Алек.

— Ах да, — вспоминаю я и улыбаюсь. Она само совершенство — видимо, это у них семейное. — Приятно познакомиться. А я Райли Грин, подруга Алека.

— Он, конечно, говорил, что ты хорошенькая, но чтоб настолько… — Наташа стреляет взглядом в Алека, в глазах блестят озорные искорки. Как же все-таки они похожи. Алек бурчит что-то в ответ, и она вновь переключается на меня. — В общем, я о тебе наслышана. Это ведь ты разрисовала его лицо?

Чувствую себя той еще стервой.

Открываю рот, чтобы возразить, но она опережает, злорадно расхохотавшись.

— Не объясняй. Я в курсе всех подробностей. Ты просто бомба. — Она поднимает руку, и я, замешкавшись на долю секунды, охотно даю ей пятюню. А она классная, мы и вправду можем поладить, точно, как Алек говорил. И почему он всегда оказывается прав?

Алек крепче сжимает мою ладонь, что не ускользает от Наташи:

— Как вообще ты умудрился подцепить такую девчонку?

— Никого я не цеплял. Прекрати.