— Хорошо, значит так. Ты делаешь шаг вправо, а я влево, — учу я. — Три-два-один, поехали.

Я двигаюсь в свое лево, а Алек в свое право, прижимая мою руку к своей груди — неудобно, но терпимо. Он ухмыляется и снова подталкивает меня покрутиться — кажется, это доставляет ему удовольствие.

— Неплохо, — выдыхаю. — Теперь наклон. Положи руку мне на лопатку, и я сделаю прогиб назад.

Он слушается, и я начинаю наклоняться. Вообще-то с доверием у меня беда, но сейчас, назовем это шестым чувством, я уверена — Алек меня удержит.

— Очень хорошо! — звучит чей-то одобрительный голос.

Бам.

— Ай, Алек, ты чего? — ворчу я, отряхивая платье, пока Алек с виноватым видом протягивает руку. Пятая точка болит ужасно, а все дурацкий деревянный пол.

— Прости, Фиона напугала меня. — Кажется, ему искренне жаль, хотя в голосе звучат веселые нотки. Я поднимаюсь, опираясь на его руку, и встречаюсь глазами с Фионой. «Ой», — произносит она одними губами и под руку с Мэри осторожно подходит к нам. Именно такой я себе ее и представляла; она даже лучше. Высокая, выше Мэри, и с уверенной походкой — наверное, только в армии можно научиться так вышагивать. Ее темная, точно патока, кожа безупречна, разве что на правой брови имеется синий пирсинг. Она широко улыбается, и в глазах горит любопытство. Восхитительнейшая женщина.

— Давай сделаем перерыв в танцах. — Алек трет шею, не замечая, что мне и так не до этого. — Как-то не особо у нас выходит.

— Согласна, — рассеянно киваю. Меня вдруг охватывает мандраж от встречи с этой женщиной. Что, если я ей не понравлюсь? А ведь Алек так высоко ценит ее мнение.

— Алек, — начинает Фиона, останавливаясь перед нами. На секунду кажется, что она на что-то сердита, но тут ее губы растягиваются в улыбке, и она притягивает его к себе, сдержанно обнимая. — Я соскучилась.

— Я тоже, — усмехается Алек, отстраняясь.

— Очень хорошо, значит не успел меня забыть и сможешь продемонстрировать хорошие манеры. — Фиона укоризненно приподнимает бровь. — Не хочешь познакомить меня со своей подругой?

Наконец она переводит заинтересованный взгляд на меня.

— А да, точно. — Алек трясет головой. — Райли, это моя будущая мачеха Фиона. Фиона, это моя Райли — то есть просто Райли.

— Рада с вами познакомиться. Вечеринка супер.

— Взаимно. Много о тебе слышала, — вежливо отвечает Фиона и обводит рукой вокруг. — К сожалению, моей заслуги тут нет. За вечеринки у нас отвечает Мэри, а я просто прихожу поесть.

Фиона улыбается через плечо свой будущей супруге, глаза сияют радостью.

Позади нас блеск и шик торжества как бы замирает, гости с интересом поглядывают на счастливую пару — ядро этого праздника, где любое их движение возбуждает интерес.

— И осушить бар, — шутит Мэри.

— Разумеется, как же без этого. — Фиона пристыженно смеется, делая глоток из бокала. — Кстати, Райли, слышала ты живешь по соседству. Вы же с Алеком одногодки? Ходите в одну школу?

— Да, у нас общий урок физики. — Кошусь на Алека, оказывается он тоже на меня смотрит. — Мы вроде как сдружились.

— Полегче на поворотах, — усмехается парень. — Не будем торопиться. «Поладили» пока будет достаточно.

— Шутишь?! — восклицает Мэри, не уловив сарказма. — Да этих двоих с самого переезда водой не разольешь.

Упс.

— Как интересно. — Глаза Фионы загораются. — Держу за вас кулачки.

— Ага, — бормочет Алек, потирая шею. Еще чуть-чуть, и я точно прысну. — А вам двоим никуда не надо?

— Конечно-конечно, давай оставим их и наведаемся к бару. — Мэри тянет невесту за руку.

— Но я хотела подольше их помучить, — хнычет Фиона, сопротивляясь, и улыбается нам. — Райли, рада была познакомиться. Ты уж поаккуратнее с моим мальчиком.

Они исчезают в толпе у бара, оставив нас стоять в комичном молчании.

— Что ж, — подаю голос, — я представляла ее немного по-другому.

— Да, меня она тоже сейчас сразила. Хотя это еще цветочки. Слышала бы ты, что другие гости говорили. Они подходили, пока ты пропадала в туалете. — Алек корчит мину. — Сущее наказание, Грин. Все интересовались нашими отношениями.

— Уф.

— Во-во, — поддакивает он. — А, и Райли…

— Да?

— Если вдруг кто-то спросит, как мы познакомились: однажды ночью ты залезла ко мне в спальню и украла боксеры на слабо. Вот, теперь нас точно не раскусят.

— Что ты сказал?

— Шучу я, шучу.

— Над таким не шутят!

— Пора мочить фитиль, Грин. Мир не переживет взрыва такой злюки. Ты грозишь погубить всех нас.

— Алек? — зову я сладким голоском.

— Да?

Я с размаху да побольнее топаю по его ноге:

— Ты — болван!

— Райли! — из своего окна зовет Алек — раз в сотый с тех пор, как вернулся из школы. Я снова не отвечаю. Казалось бы, должно дойти, что я не ищу общения: мои занавески плотно задернуты, окно прикрыто, а телефон вот уже несколько дней как выключен. Не хочу никого видеть.

— Райли! — Но он не прекращает. — Я же знаю, ты там! У тебя свет горит!

— Отстань, прошу тебя, — кричу я в ответ, молясь, чтобы голос не выдал волнения. Не хочу сейчас ничего объяснять. Нет сил. — Пожалуйста, Алек. Поговорим завтра, обещаю. Или в другой день. Только не сегодня.

Отхожу от окна и заползаю обратно в кровать. Как вернулась сегодня домой после утренней поездки, так весь день и провалялась в постели. Выгляжу, должно быть, ужасно.

Но, разумеется, сосед меня не слушает: скоро слышу его тяжелое дыхание и глухой звук — это он на мой подоконник залезает. Долго возится, но через окно перебирается. Появляется из-за штор и спрыгивает на пол почти с гордостью. Хотя на лице написано другое. Беспокойство за меня.

— Алек, — вяло бурчу, чувствую, как «боевой» настрой меня покидает. Я так выжата, что не в силах бороться с его напором. А может, это и к лучшему. Может, стоит поговорить с ним. Вдруг как раз он-то мне и нужен, чтобы пережить этот ужасный день.

— Райли, — выдыхает Алек. — Я тут с ума схожу. Вы с Вайолет нас уже несколько дней избегаете. А сегодня ты вовсе в школу не явилась — у тебя точно что-то стряслось. В чем дело? — Он переходит на мягкий шепот, такой тихий, предназначенный только для моих ушей.

С чего бы начать?

Нижняя губа дрожит, в горле встает ком. Алек застает меня в самом уязвимом состоянии, и все, о чем я могу мечтать — скорее от него отгородиться. Спрятаться, выстроить вокруг себя стены и никого никогда к себе не подпускать. Но есть и другая часть меня. Часть, что рвется выплеснуть все на Алека. Вытрясти из души накопившееся, рассказав обо всем хоть кому-то, помимо Вайолет. Рассказав Алеку. Самый желанный и одновременно самый рискованный порыв. Не перенесу еще одного удара.