его схватили белесые руки. Теперь Тайлор детальнее смог разглядеть их длинные когти, перепонки и чешую. А через несколько секунд из воды выглянул обтянутый кожей, такой же белый, лоб с редкими седыми волосами, сквозь которых просвечивал скальп. Черные, без белка, глаза уставились прямо на него. А после женоподобное существо накрыл большой кусок льда, пряча такое уродство под собой.

Мерикот висел, пригвозденный копьем Остьена в грудь к двери в трюм. Сам владелец копья стоял в стороне, пропуская Тайлора к Мерикоту.

Море заметно успокоилось, но походка рыжего все равно была похожа на пьяного в стельку человека.

— А мы ведь могли договориться, — Тайлор навис над ним, — ты бы спокойно пропустил нас, и ничего бы этого не было.

— Не могли, — из рта Мерикота полилась темная, почти чернильная в ночной темноте кровь. Голос еле заметно дрожал, — нам не нужны в стране ублюдки, предавшие свою родину.

Глаза Тайлора сверкнули иссиня черной бездной, словно той, что была у них под ногами. И он заговорил жестким и утробным голосом, наблюдая с холодной жестокостью как меняется выражение лица Мерикота, как в его ауру проскальзывает нотка страха, заражая все его нутро Ужасом.

— Я никогда не предавал своей Родины.

И ударил, держа меч одной рукой, по его шее. Отрубленная голова взметнулась вверх, на добрую половину от высоты мачты и упала где-то за пределами судна. Сверкнула молния, означая поражение Морского Орла.

— Пора сваливать отсюда, — сказал он уже обычным голосом.

— Правда? А я хотел остаться подольше, поглазеть на этих тварей снизу, — с иронией отозвался Кеган.

К их радости парус на судне Мерикота был все еще цел, а у Тайлора оставалось немного магии в его каналах. Он направил воздух в сторону их корабля. В этот раз было гораздо сложнее — бушующий ветер так и норовил выскользнуть, не давая приручить себя.

Но вот они с трудом приблизились. Морда и Остьен держали его за плечи, не давая упасть. И когда корабли встали чуть более чем в пяти метрах друг от друга, магический резерв у Тайлора закончился.

— Все. Больше не смогу.

— Скиньте веревки! — закричал Глеб, перекрикивая шум вокруг.

Девочки отреагировали сразу. Надежно завязали вокруг перил бортов толстые веревки и скинули в море.

Морда прыгнул первым. Волны приблизили судна друг другу, сокращая расстояние, поэтому он почти допрыгнул, схватился за край бортиков и подтянулся.

За ним повторили и остальные.

Кеган не стал ждать и, разбежавшись, прыгнул вперед и с акробатической легкостью приземлился на ноги уже на палубе.

Последним был Тайлор. Расстояние к этому времени между кораблями увеличилось до метров семи, не меньше. Он также с разбегу кинулся вперед, нагруженный броней и мечом. До борта он уже и не надеялся долететь, но веревка была спасением для него. Схватился он за нее практически у самой кромки воды, ударясь об деревянную стенку плечом. Его тотчас накрыл волна, он покрепче сжал скользкую от воды веревку, закрывая голову от шальных кусков льда.

Затем пополз вверх, но тут его что-то ухватило за ногу. Он обернулся.

Черные без белков глаза смотрели на него. На этот раз тварь полностью выглянула из волны, открыв свое омерзительное лицо. Белое, как и все тело, с парой чешуек на худых скулах с торчащими костями черепа. Губ не было, лишь тонкая кожа с широкой, на пол черепа щелью. Острые когти сильнее впились в его ногу. Тварина подтянулась, щель на месте ее рта раскрылась, показывая ряд острейших зубов, которых было в раза два больше, чем у обычного человека.

Ее огромная челюсть сомкнулась на его голени быстрее, чем он мог что-либо сделать. Боли он не почувствовал — лишь резкий прилив сил, подбадриваемый страхом к неизвестному.

Он пнул ее по морде второй ногой со всех сил. Потом еще раз. И только на третий она отцепилась, с разочарованным воем уйдя под воду, оставив в ноге Тайлора подарочек.

Но он этого не заметил, полез вверх с рекордной скоростью, надеясь, что ее подружки не подтянуться к нему, занятые солдатами Мерикота.

Люди сверху потянули веревку вверх, упрощая ему дело. Когда его руки достигли краев борта, парни вытащили его на палубу. Он улегся прямо на полу, хватая ртом воздух и подставив лицо ветру со снегом. Нога кровоточила и боль начинала добираться до его нервов, но ему было уже до звезды.

— Тайлор! Твоя нога! — девичий голос.

— Тебя укусила одна из этих тварей? — это уже Марфа.

— Да! Я сама видела!

— Спокойно, они не ядовиты. Нужно просто перевязать рану, — и повысив голос, закричала, — Парни! Отвязывайте веревку от бортов, ищите любую другую и все, чем можно будет связать себя.

— Зачем? — Тайлор заставил себя сесть, пока женщина вместе с девочкой обрабатывают его рану.

— Эти твари владеют ментальной магией. Соблазняют моряков-мужчин и заставляют сброситься в море, в свои объятья. А там пожирают.

— Так кто это такие? — спросил Остьен, уже расплетая хитрый узел Марфы.

— Мемозины. Тайлор, ты знаешь заклинания, чтобы отсечь все звуки от нашей команды?

Рыжий посмотрел на Ринату. Та лишь покачала головой:

— Ментальная магия — самый сложный раздел магии. Неподготовленный маг скорее превратит разум в кашу, нежели сделает что-то полезное.

— Понятно, — кивнула она, — тогда вас нужно будет связать.

Буря, метель, кажется, даже ураган не хотели прекращаться, наоборот — усиливались с каждым стуком сердца Тайлора. А оно билось у него быстро.

Они привязали себя вокруг мачты, связав каждому руки и ноги отдельным полосками вырезанной ткани — импровизировали, как могли, — и обвились самыми толстыми веревками, что были, вокруг мачты.

Свободными остались лишь три девушки разных возрастов, даже Клинка завязали.

Не прошло и десяти минут, как мемозины поняли, что добавки больше не будет и принялись выманивать свой ужин или ранний завтрак, тут уже как посмотреть, из убежища.

Сначала Тайлор подумал, что ему кажется, но звук, поначалу слышимый на краю сознания, все увеличивался и увеличивался. Он чувствовал, будто бы какое-то насекомое залезает ему в ухо, скребется там своей сотней-другой ножек и наводит свои порядки, мешая его мысли друг с другом, скручивает их и подчиняет своей воле.

Тайлор стал различать, что это за звук. Пение. Тихое, мелодичное и без слов оно заглушало рокот грома и бушующие вокруг корабля волны.

Незнакомая мелодия все тянулась и тянулась, а рыжий меланхолично слушал ее, смотря куда-то в море.

А потом он увидел ее.

Гибкая девушка, столь изящная в каждом своем движении, сначала схватилась за бортики, а потом подтянулась легко наверх, словно снежинка. Такая же хрупкая