- И что, у твоей Любови идеальная нарезка? – прищуриваюсь, накладывая его слова на свои отношения со Звёздной.

- Как под микроскопом нарезали, - расплывается в улыбке Трошин. – И знаете, я ей рассказал о своей работе, о многочисленных связях и о заказе на неё. Люба простила меня, взяв обещание переквалифицироваться и заниматься консультационной деятельностью.

- Даже скандала не было? – заинтересованно подаётся вперёд Мерц. – Совсем-совсем? Даже капельку?

- Обиделась сначала, но больше на отца. Потом мы поговорили, обсудили всё и решили оставить прошлое в прошлом. Собираюсь сделать ей предложение. Смотрите, какое кольцо ей выбрал.

   Тоха лезет в карман и достаёт маленькую, синюю коробочку с тонким ободком белого золота и сверкающим бриллиантом, венчающим основание. Наверное, Таисии я подарил бы что-нибудь подобное, такое же небольшое и утончённое. Но, лживая мыша променяла меня на Рохтера, и колечко выбирать придётся ему.

- Глянь, там случайно не Настька телесами крутит? – Павел указывает на танцпол, испещрённый неоновыми лучами и, на редкость, относительно свободный в этот час. То ли ещё не все заправились коктейлями и ждут прихода, то ли сегодня нетанцевальная ночь, и гости просто пришли поболтать и отдохнуть.

   Прослеживаю взглядом Пашкину руку и натыкаюсь на рыжеволосую красотку, лихо выделывающую восьмёрки стройными бёдрами. На миловидном лице беспечная улыбка, глаза сверкают в лучах прожекторов, руки взлетают вверх, задевают волосы, обводят гибкие контуры тела и снова взмывают к черноте высокого потолка.

- Хороша, чертовка, - восклицает Трошин, добавляя в стакан очередную порцию вискаря. – А гибкая какая. Интересно, ноги в шпагат может развести?

- Сучка рыжая, - цедит Эд, впиваясь в извивающуюся девушку. – На меня у неё нет времени, а ходить по клубам и трясти жопой у неё время есть. Пойду-ка я, проветрюсь.

- Может не надо, Эд, - вцепляюсь в его предплечье. – Ты сейчас зол и выпил. Не лучшее состояние для общения с обиженной девушкой.

- Я в норме, Строгач, - сбрасывает преграду, встаёт и направляется в центр танцпола, разрезая собой пространство и расталкивая плечами попадающих навстречу.

   Мы наблюдаем, как он подходит со спины к Насте, подстраивается под её движения, обхватывает руками и прижимается всем телом, огибая собой её округлости. Девушка замирает на мгновение, напрягается, а затем облокачивается на Эда, откидывает голову ему на плечо и позволяет себя вести. Музыка заканчивается, и тут же в воздухе вьются протяжные ноты медленной песни, завывающей печалью о несчастной любви.

   Парочка топчется на месте, качается на волнах протяжного звука и всё ближе втирается друг в друга. Анастасия поворачивается к нему, оплетает руками шею, утыкается лицом в ключицу и выгибается под ладонями Мерца, гладящего широкими мазками спину. Последние такты шелестят молчанием и на них обрушиваются вибрирующие басы. Эд отстраняет Настю что-то говорит ей на ухо, и они идут на выход, держась за руки.

- А павлиньи танцы другана принесли свои плоды, - ухмыляется Трошин, - салютуя в воздухе стаканом.

- Либо Настенька перебрала на душу, либо бортанёт его на самом интересном месте, - остужаю радостный запал Пахи.

- Либо… - тянет он, - решила дать идеальному болту шанс вкрутиться в заточенную под него резьбу.

- Я не понимаю баб! - Эд вваливается в офис помятым, взъерошенным и с расцарапанной мордой лица. – Всё было зашибись! Мы поехали к ней, выпили вина, всю ночь трахались, как кролики, а утром она обвинила меня в том, что я воспользовался её нетрезвым состоянием и принудил к сексу! Херня! Ни такая она была и пьяная! Шла ровно, язык не заплетался, и отсосала сама, прямо в лифте! Пришлось несколько минут держать блокировку дверей, чтобы они не брякали на уши и не прищемили ей зад.

- Ну, то, что она отсосала тебе в лифте, уже говорит о переизбытке градусов, - встаю на сторону девушки, потому что какой бы помятый он не был, а глаза масляные, словно таз сметаны сожрал. А мне завидно. Мало того, что Таисия, сука, к себе не подпускает, так ещё поощряет брачные танцы утырка Рохтера. – Мог бы сделать выводы и остановиться, а не изображать ушастого ёбыря, тыкающегося во все дырки.

- Я ничего не говорил про все дырки, - щурится Мерц. – Откуда информация?

- У тебя на роже всё написано. Куда, сколько и в каких позах, - нервно отпиваю горький кофе. Знаю я пристрастия Эда. Отметиться везде, где получится. – Мало она тебе шкурку попортила. За то, что ты с ней делал, тебя ещё битой надо было отходить.

- Злой ты, Стасик, - наконец перестаёт маячить своим довольным рылом и садится на стул. – Другу поддержка нужна, а ты…

- Твой вялый член поддерживать уже не надо, - цежу и делаю вид, что перечитываю отчёт. – Он до вечера будет бездыханным висеть. Ему даже пописать помощь нужна.

   Да. Злой. Я трахаться хочу, страдаю по потерянной любви и активной в прошлом жизни, а он тут трясёт праздничными, воздушными шарами с растяжкой и надписью о сытой ночи. Вот как можно быть таким эгоистом?

- Я сделал Любе предложение, - бьёт под дых Паха. Нет. Я рад за друзей, но в данный момент их удачи очень болезненно воспринимаются мной. Как серпом по яйцам. Быстро, больно и много кровищи. – Она согласилась и утром мы подали заявление в ЗАГС.

- Когда свадьба? – оживляется Эд.

- Двадцать второго сентября. Решили не тянуть.

   Чёрт. Вот вообще нет слов. Почему??? Почему Трошин признался во всех грехах, и ему рука, сердце и секс в придачу, а я… Где справедливость? Где долбаное равноправие? Где понимание и прощение? Где всё принимающая любовь до смерти, когда и в горе, и в радости?

- Стас, дружище, у вас тоже всё наладится, - покровительственным тоном вещает Паха, заметив мою перекошенность. – Таисия остынет, переболеет и обязательно вернётся. У неё же глаза пульсируют любовью. Такое не подделаешь.

- У неё пульсирует уже на Рохтера, - выплёвываю, сжимая столешницу. Представляю на её месте шею женишка и делаю это в разы усерднее.

- Ничего у неё не пульсирует, - присоединяется к Пахе Мерц. – Видел я. Тоска блёклая, как у глубоководной рыбины. И Сашеньке, козлу недоделанному, улыбается заморожено, словно под анестезией. Так что перестань себя накручивать и бесится. Недельку-две подождёшь, а потом ломанёшься в бой с пробуксовкой. К весне вторую свадебку сыграем, или третью.

- Ты уже ломанулся. Полрожи стесал пробуксовкой, - намеренно стараюсь его уязвить, то к свадьбе он готовится.

- Настя очень долго купалась в обиде и злости, а разыщи я её сразу, она бы давно в рот мне смотрела.

- Не смеши, - ухмыляется Пашка. – Чтобы рыжие в рот смотрели? Они от темперамента взрываются, а ты хочешь послушную овечку получить. Ладно. Давайте по порядку. С тобой, Строгач, всё ясно. Ждём, наблюдаем за объектом и готовим план по завоеванию крепости. С тобой, Эдик, сложнее. Ждать поздно, наблюдать не эффективно, а завоевание не прокатит. Сдаваться придётся, мужик, по всем фронтам. Выкладывай информацию.