- А что со мной? – приподнимаю с сарказмом бровь. – Занимаюсь творчеством.

- Покажешь, - рожает после неуместной паузы, всё ещё не придя в себя.

- Проходи, - указываю ему на проём в столовую и иду вперёд, гордо задрав голову и выпрямив спину. Ну и что с того, что мой вид противоречит гордости, зато это мой дом, и здесь я королева.

- Красиво, - задумчиво гладит бородку, источая притворную заинтересованность. – У тебя талант, Таисия. Только роспись на стенах вышла из моды лет десять назад, сейчас в тренде гладкая поверхность насыщенных цветов.

   Вот сука, посмевшая оспорить мой взгляд на собственный интерьер. Ему бы пришёлся по кайфу дизайн, подобранный дядей, когда всё кричит, надрываясь, о роскоши, когда панели из амаранта давят своей дороговизной, а мозаика на полу сияет вкраплениями натуральных смол и принимает только полировку специальной машинкой с войлочными насадками.

- Здесь ещё будут занавески в цветочек, подушки с рюшами и скатерть, вышитая гладью, - добиваю его вкусовые рецепторы окончательно, показывая своё, неприкрытое пафосной одеждой, нутро.

- Конечно, это твой дом, Таисия, - морщит нос и возводит очи к потолку, где плывут облака и синеву прорезают лучи солнца, - и в нём ты можешь делать всё, что захочешь, но в нашей квартире за интерьер буду отвечать я.

   Давлюсь воздухом, закипаю, тянусь дрожащей от злости рукой к ведру с любимой голубой краской. Нет сдерживающих барьеров, нет той силы, способной притушить мой гнев. Он перешёл все границы, и сейчас ему лучше бежать. Не важно, что на мне наряд девочки Таи, глазами сверкает Таисия Звёздная – жёсткая стерва, не позволяющая обижать себя.

Таисия

   Взмах рукой, истеричное «блядь», болезненный спазм в голове, как будто настал предел натянутой струне, лопнувшей от перегруза. Никогда себя так не вела, проглатывая обидные слова, затыкая внутрь недовольства мной и моими действиями, молча снося пренебрежение и помыкательство собой, но только не сейчас. В данный момент мне кажется, что меня раздуло от злости до непомерных размеров, и с всплеском краски вытекает всё лишнее, копившееся много лет.

- Охренела! – вскрикивает Рохтер, оттягивая от груди стильную рубашку, по которой растекается красивая клякса, устремившаяся несколькими ручейками в паховую область. – Тебя совсем не научили сдерживать себя?! Дура!

- Сдерживаться меня учили, причём такими методами, что до сих пор противно вспоминать, - цежу сквозь зубы, шаря взглядом по столику в поиске яркого контраста к голубому фону. – Тебе лучше покинуть мой дом, пока я сдерживаю желание добавить несколько оттенков зелёного.

- Чокнутая, - выплёвывает в ответ, беря тряпку и размазывая голубое месиво ещё больше.

- Зря, - делюсь своим мнением. – Красиво стекало.

   Саша смотрит на меня несколько минут, сжимая челюсть и втягивая губы, от чего по загривку бегут панические мурашки. Неизвестно, чего ожидать от этого незнакомого мужчины после того, как наступили на его гордость. Накричит, развернётся и уйдёт, громко хлопнув дверью, или вцепится в грудки и применит силу, показывая, кто здесь лев, а кто тупая овца? Опускаю плечи и втягиваю шею, встречаясь с ледяным огнём, полыхающем в серо-голубых глазах. Ударит - отвечаю на свои размышления, зажмуриваюсь и выставляю руку вперёд.

- Я не бью женщин. По крайней мере без их согласия, - слышу сквозь гул в ушах, а следом искренний смех, так не похожий на его обычный, чуть отстранённый и холодноватый. – Уделала, Таисия. Не ожидал.

   Уделала - просится заменить на обделала, и я несмело растягиваю губы в улыбке. Глупо, наверное, выгляжу, но, как говорили в мультике про енота: «от улыбки станет всем теплей, и слону, и даже маленькой улитке».

- Прости, - добавляю к глупому выражению лица. – Не знаю, что на меня нашло. Никогда не позволяла себе срываться.

- Тяжёлый день? – в глазах появляется намёк на сочувствие.

- И не один, - киваю, протягивая чистую тряпку. – Это мой любимый цвет. Напоминает небо в конце мая.

- Поэтому ты решила перекрасит всё в небесные тона? Уверен, мне идёт, только на выставку в таком виде не пустят.

- Я не хочу никуда идти, - достаю с полки растворитель и смачиваю губку. Воняет, но лучшего средства от смывки краски у меня нет. – Предлагаю поужинать и посмотреть фильм.

- С удовольствием. Позволишь принять душ?

- Конечно, - указываю направление в гостевую ванную. – Полотенца лежат в шкафчике, из одежды поищу что-нибудь в дядиных закромах.

   Александр скрывается за дверью, а я поднимаюсь в дядину комнату, в которую не помню, когда заходила в последний раз. Когда-то здесь была родительская спальня с нежно-персиковыми обоями и резной, белой мебелью, сейчас же в интерьере превалирует малахит с тёмным деревом и лепнина с позолотой. Как только закончу с первым этажом, сразу займусь этой, восстановив воспоминания из счастливого детства.

   Беру из гардеробной брюки с рубашкой, спускаюсь вниз и сталкиваюсь с Рохтером, вышедшим в одном полотенце, повязанном на бёдрах. Прозрачные капли стекают по жилистому, но сильному телу с плавно прорисованными пластинами мускул, скапливаются в дорожке волос, уходящей под край полотенца, и впитываются в ткань. Красивая, скульптурная худоба, но… абсолютно не трогающая меня.

- Нравится? - урчит Саша, напрягая пресс и чуть подавая бёдрами вперёд, демонстрируя увеличивающуюся готовность к более близкому знакомству.

- Моё предложение рисовать с тебя северного эльфа всё ещё в силе, - откашливаюсь, смутившись. – Вот вещи. Скорее всего велики, но других нет.

   Сую ему в руки одежду и сбегаю на кухню, где в холодильнике стоит приготовленный ужин. От постоянной прислуги я отказалась, оставив приходящего утром повара и двух девочек, убирающих через день дом. Охрану на воротах оставила по настоянию дяди, радеющего, наверное, о безопасности ценностей, развешанных по стенам.

- Извини, не хотел тебя смущать, - через несколько минут появляется Рохтер. – Хотя хотел, но немного ни этого.

- Я хотела поговорить с тобой, - собравшись с силами, поворачиваюсь к нему. – У меня есть мужчина, вернее был, которого я люблю, поэтому, между нами, ничего не может быть, кроме дружбы. Ты привлекательный, интересный собеседник, но внутри ничего не реагирует на тебя.

- Не скажу, что не рад, - холодность в глазах сменяется на озорное тепло. – Ты тоже очень эффектная, но я ещё не готов к серьёзным отношениям. Не нагулялся. Отец, правда, давит. Требует жениться на тебе. У них с Борисом договорённости и далеко идущие планы.

- Мой дядя тоже. Раньше требовал, а теперь методично втирает своё решение, - делюсь с Рохтером, и, кажется, между нами протягивается нить взаимопонимания. – Но я не хочу строить семью и рожать детей без любви.

- Предлагаю поиграть на публику, прикрывая друг друга и смягчая бдительность родителей. Будем участвовать в семейных праздниках как пара, ходить на благотворительные вечера, а в свободное от обязанностей время жить своей жизнью. Как тебе такой вариант, Тая?