– Только не дядя Горас! Он не способен на такие вещи. Он имухи не обидит.

– В таком случае, если Горас Шелби ни при чем, остаетсявсего один подозреваемый.

– Кто?

– Вы!

– Я?

Мейсон кивнул.

Она решительно затрясла головой:

– Нет, дядя Борден мог бы так поступить, но ни я, ни дядяГорас не способны на такие кошмарные вещи.

– Вашего дядюшку Бордена мы не оставим без внимания, –серьезно сказал Мейсон. – Мы его непременно проверим.

– Когда?

– Немедленно, – сказал Мейсон, включая мотор.

– А что мне делать? – спросила Дафния.

– Вы поедете в свой отель и останетесь там. Если вы снованачнете проявлять активность и куда-нибудь удирать, вас обвинят внепреднамеренном убийстве.

– Ральфа Экветера?

– Да.

– Но чего ради я стала бы его убивать?

– Я могу привести с полдесятка причин… Хотя бы потому, чтоон генератор заговора против вашего дяди. Именно он оказывал давление наФинчли. Ну а если я придумал одну причину – полиция изобретет десяток. Вы ещене выбрались из трясины, моя милая. Вы под подозрением, можете в этом несомневаться. Существуют люди, которые полагают, что под покровом ангельскойневинности скрывается расчетливая интриганка, пытающаяся любой ценой обеспечитьсвое будущее.

– Я буду с вами совершенно откровенна, мистер Мейсон. И я досих пор вас ни в чем не обманула.

– Как будто. Вы рассказали мне – что сочли нужным. Вывыложили на стол все карты – которые вы хотели мне показать. Я относился бы квам с большим доверием, Дафния, не затей вы всей этой истории с освобождениемвашего дядюшки из так называемого санатория, ибо я совершенно не уверен,сделали ли вы это ради него или ради себя, но в любом случае вы не пожелалипосчитаться со мной. Я не буду говорить, что в итоге вы страшно все усложнили,если не сказать – погубили. Я многим рисковал, раздобывая для вас деньги, и вамследовало бы относиться ко мне с большим доверием и помогать мне во всем.

– Я все понимаю, мистер Мейсон. Вы думаете, я не ценю вашегоотношения?

– Если вы вернули эти деньги дядюшке, то это большой плюс ввашу пользу, однако не обольщайтесь: не пройдет и дня, как к вам заявитсяполиция. В таком случае потребуйте, чтобы вам разрешили позвонить мне. Я дамвам номер телефона, по которому меня можно будет отыскать ночью. Ни при какихобстоятельствах не отвечайте ни на какие вопросы. И, ради бога, доверьтесь мне.

– А с чего мне сомневаться в вашей искренности?

– Потому что я, если мне представится возможность, намеренподкинуть полиции вашего дядю Гораса в качестве ложной приманки.

– Как это?

– Постараюсь внушить им мысль о том, что Ральфа Экветераубил он и что в тот момент он был – если не с юридической, то с медицинскойточки зрения – невменяем.

Условный стук Пола Дрейка раздался в одиннадцатом часу.

Делла Стрит открыла дверь.

Страшно уставший, даже осунувшийся, Пол Дрейк буквальносвалился в кресло со словами:

– Я старался справиться поскорее, зная, что вы мечтаетепопасть домой, но это была чертова работа!

– Что же ты выяснил? – спросил Мейсон.

– Нечто, о чем полиция умалчивала. Я узнал, почему онизаговорили о барбитурате.

– Ну и?..

– В ванной комнате двадцать первого номера, где найденмертвец, они заметили высокий стакан из толстого стекла, какие обычно ставят вномера мотелей.

Мейсон кивнул:

– Знаю.

– Внутри этого стакана находился футляр от зубной щетки инемного белого порошка. Лейтенант Трэгг проверил стакан на отпечатки пальцев.

– Что-нибудь нашли?

– Нашли. Возможно, это следы Гораса Шелби, но наверняка онине знают. Кто-то использовал этот футляр, чтобы растолочь таблетки снотворногов этом стакане. Стакан послужил ступкой, а футляр – пестиком.

– Откуда это известно?

– Крупинки препарата пристали к футляру.

– Трэгг – дотошный малый.

Пол Дрейк кивнул.

– Что это был за препарат?

– Барбитуратовое соединение, называемое «сомниферон»,которое дает немедленный эффект продолжительного действия.

– Каким образом они сумели установить, что это именно сомниферон?

– У них теперь имеется специальная рентгеновская установка.Трэгг в первую очередь занялся отпечатками пальцев, а потом помчался вполицейскую лабораторию.

– Хорошо. Пол, я вижу, ты куда-то клонишь. Давай выкладывай.

– Сомниферон был прописан Горасу Шелби тем врачом, которогопригласил Борден Финчли уже после своего приезда в дом брата. И этот жепрепарат он рекомендовал Дафнии. Перед тем как ей отправиться в свое длительноеморское путешествие, она заказала в аптеке трехмесячный запас этого снотворного.

– Дальше?

– Полиция еще всего не знает, но они идут уже по правильномуследу.

– Что ты называешь «правильным следом»?

– Твою клиентку. Эта девица – замечательная актриса.Посмотришь на нее – сама простота и наивность, а в действительности она… ееголыми руками не возьмешь.

– Что она сделала?

– Отправилась в китайский ресторанчик и купила там кое-какиекитайские блюда, привезла их в двадцать первый номер. Тут она растолкла встакане несколько таблеток снотворного и пригласила Ральфа Экветера. Онаподмешала наркотик в еду, потом спустила все остатки пищи в туалет и дажевымыла картонки. Ну а после того, как он заснул, она разъединила газовую трубуи удрала. Она прекрасно знала, что больше может не думать о Ральфе Экветере.

Мейсон покачал головой:

– Я не приму твоей версии, Пол.

– А тебе ее не надо принимать. За нее ухватится полиция.

– Она купила китайскую пищу для Гораса Шелби.

– Ничего подобного. Шелби уехал задолго до этого.

– То есть как это?

– Мы нашли таксиста, который получил вызов забрать пассажирана углу той улицы, где находится мотель «Северные огни». Пожилой мужчина, навид несколько растерянный, ждал его на улице. Усевшись в машину, он вроде незнал, куда ехать. Сначала велел доставить его на Центральный вокзал, потомпередумал и велел везти себя в аэропорт. Они туда и поехали. У пассажира быломного денег. Он достал из кармана пачку купюр, причем самая мелкая быласотенная. Таксисту пришлось идти с ним в кассу аэропорта и менять деньги.