– Значит, еда оставалась. И он обещал спустить ее в унитаз?

– Да.

– Если на это посмотреть с точки зрения полиции, то онинепременно скажут, что остатки пищи в унитаз спускали вы сами, дабы уничтожитьвещественные доказательства. Но этого вам показалось мало, и вы даже вымыликартонки горячей водой… Ведь именно так вы велели поступить вашему дяде?

– Да.

– Этого и завещания, написанного им в вашу пользу, можетоказаться достаточно, чтобы оставшуюся жизнь вы посвятили каторжным работам.

Раздался условный стук Дрейка. Его впустила Делла Стрит.Дрейк выглядел озабоченным.

– Очень плохо, Пол? – спросил Мейсон.

– Очень.

– Давай рассказывай.

– Кто-то из номера двадцать два уходил ужинать.Возвратившись к себе, он почувствовал, что из соседнего номера пахнет газом.Поставили в известность управляющего мотелем. Он принес запасной ключ и вошел впомещение. Запах чуть не свалил его с ног. Он распахнул дверь, добежал до окон,устроил сквозняк и вытащил бездыханное тело мужчины наружу. Позвонил в полицию.Полиция приехала и попробовала привести несчастного в чувство. Но ничего неполучилось.

– Почему они говорят так уверенно об убийстве, а не осамоубийстве? – спросил Мейсон.

– Газовая печка вентилируется. Кто-то отвинтил подводящуютрубу, так что газ выходил прямо в комнату. Этот человек ел китайские блюда.Доктор, приехавший вместе с помощником коронера, заподозрил барбитураты. Онбыстро произвел обследование. Очевидно, в пищу подмешали снотворное. Мнекажется, что нашли наркотики в ванной.

Мейсон взглянул на Дафнию Шелби. Она не смела поднять глаза.

– Вы никуда не выходили, покуда ужинали этими китайскимикушаньями?

– Я ушла до того, как он кончил есть.

– Давали ли вы ему какие-нибудь препараты?

– Я… я не знаю.

– То есть как это не знаете?

– Я же вам говорила, что он совершенно не мог спать безснотворного. Он настолько к ним привык, что они стали ему необходимы. Я этознала, так что, когда я уходила, я оставила ему специальные пилюли.

– Где вы их взяли?

– Мне их дал врач, тот же самый, который наблюдает дядюГораса. Помните, я говорила вам, что, уезжая, жутко нервничала? Тогда этот доктордал мне какое-то снотворное на случай бессонницы. Но мне оно не потребовалось.С того момента, как я взошла на палубу судна, все мои волнения улеглись, яспала как убитая. Я подумала, что дяде Горасу не уснуть без лекарства, ну идала ему свои таблетки.

– Вот и получается, что вы сделали все, чтобы вас обвинили вубийстве первой степени.

Заговорил Дрейк:

– Владелица мотеля заподозрила, что дело нечисто. Онасказала, что номер снимала какая-то молодая особа для своего дяди, который, какта объяснила, прибудет позднее. На всякий случай она записала номер новенького«Форда», на котором эта особа приехала.

Мейсон повернулся к Дафнии:

– Видите, как все просто?

Пол Дрейк мотнул головой, давая знак Мейсону, что хочетпотолковать с ним с глазу на глаз.

– Прошу простить, – сказал Мейсон, отходя с детективом вдальний угол комнаты.

Дрейк заговорил почти шепотом:

– Послушай, Перри, ты попался, потому что твоя клиенткавыдала себя с головой… В то самое мгновение, как она предъявит завещание, онасама себя уличит в убийстве. Эта девушка отнюдь не милое, любящее, невинноесоздание. Она весьма умна, находчива и решительна. Она обнаружила своего дядю,увезла его из этого учреждения… Она сообразила, что им не стоит останавливатьсяв одном мотеле, и сняла номер в другом. Все, что она делает, говорит о еесообразительности и изобретательности. Она узнала, что в действительности неявляется родственницей Гораса Шелби, то есть не может претендовать на егоденьги без завещания. Что же она делает? Увозит его из-под надзора властей,заставляет написать завещание, после чего бедняга быстренько отдает богу душу.Так вот, если ты хочешь забыть про это завещание, я про него тоже забуду.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Мейсон.

– Это самый сильный и убедительный аргумент против нее.Советую тебе, возьми и сожги это проклятое завещание. Убеди ее, чтобы онаникому про него даже не заикалась. И тогда, возможно, тебе удастся что-тосделать.

Мейсон покачал головой.

– Почему нет? Ведь я тоже страшно рискую. У меня могутотобрать лицензию на частную практику, но я все же хочу дать твоей клиенткешанс.

– Дело не в этом, Пол. Прежде всего, как юрист, я никогда непозволю себе подтасовывать свидетельские показания. Да и ты, официальныйдетектив, тоже не имеешь права обманывать правосудие. Во-вторых, я давноубедился, что любая правда является самым сильным оружием в арсенале защитника.Беда состоит в том, что адвокаты часто сами не знают правды. Они оперируютполуправдой, узнанной ими из свидетельских показаний и от своих клиентов. Кольскоро дело касается нас, мы…

Мейсон резко оборвал свой монолог, услышав тяжелые шаги подеревянным ступенькам мотеля. Тут же раздался требовательный стук в дверь.

– Позвольте мне, Дафния, – сказал Мейсон, прошел через всюкомнату и отворил дверь.

На пороге стоял лейтенант Трэгг, за которым виднелась фигураполицейского в форме.

Лейтенант не сумел скрыть своего удивления.

– Какого дьявола вы тут делаете? – воскликнул он.

– Разговариваю со своей клиенткой.

– Если ваша клиентка – владелица новенького «Форда»,стоящего перед коттеджем, ей действительно нужен защитник! – сказал лейтенантТрэгг.

– Входите же! – пригласил Мейсон. – Дафния, это лейтенантТрэгг из криминальной полиции. Лейтенант Трэгг, а это Дафния Шелби.

– Ого! Вижу свет в конце тоннеля. В штабе мне говорили, чтоони разыскивают Гораса Шелби, которого увезли из санатория «Гудвилл» внарушение постановления суда.

Трэгг повернулся к своему спутнику:

– Приведите женщину. Посмотрим, опознает ли она мисс Шелби.

На крыльце снова раздались шаги, и офицер ввел в комнатуженщину.

– Посмотрите хорошенько, – предложил Трэгг, – не узнаете ливы кого-нибудь среди присутствующих здесь людей?

Женщина сразу же указала на Дафнию:

– Как же, вот эта молодая особа сняла у нас двадцать первыйномер. Она сказала, что его будет занимать ее дядя.