Я выпил один стакан. Или два. А может и все пять.

Я дергаю плечом, с забавляющейся ухмылкой глядя на нее снизу вверх. Мне весело, только я не уверен, от чего.

– Видимо, точно больше одного, ― бормочет девушка.

– Ты красивая, Уоллес, ― вдруг заявляю я.

Она озадаченно сводит брови вместе, в глазах мелькает растерянность.

– Спасибо. Наверное.

Я фыркаю:

– Я же не сказал, что это хорошо! Было бы проще, если бы ты была… ― я прищуриваю один глаз и смотрю на нее сквозь стекло стакана, ― страшной.

Она пытается сдержать улыбку:

– Кому проще?

– Мне! Мне проще, Уоллес!

Я вздыхаю, на секунду прикрыв веки.

Лучше бы мне завтра не помнить того, что я сейчас несу.

– Ты пьяный, Шейн.

Внезапно ее голос звучит близко и с нежностью, с которой она никогда прежде не обращалась ко мне. Распахнув глаза, я вижу, что она склонилась ко мне. Ее свежий, чуть сладковатый аромат наполняет мои легкие, растекаясь там как самая опасная отрава.

– Хочешь, я помогу тебе подняться в гостевую спальню? Или позвать Райана?

От звука его имени я морщусь:

– Я хочу поцеловать тебя, ― бормочу я, пялясь на ее губы.

Мел резко выпрямляется, но я хватаю ее за руку и поднимаюсь. Она смотрит на меня испуганно и настороженно.

– Я пьян, Уоллес, но не до такой степени, чтобы мне требовалась твоя помощь.

– Пусти!

Она пытается высвободиться, но я держу крепко.

– Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать, успокойся! Да, я хочу тебя. Это для тебя новость?

Какого черта, я же уже признавался ей!

Мел резко втягивает воздух сквозь приоткрытые губы, на которые я стараюсь не смотреть. Помедлив, она качает головой.

Мы оба знаем, как обстоят дела. Неизвестно почему, но между нами возникло притяжение. Мы боремся с ним, но эффект получается противоположный. Чем больше мы сопротивляемся, тем сильней нас влечет друг к другу.

Поддаться соблазну, позволить себе ослабить контроль – это вариант, который невозможен в любом случае.

Но могу я на секунду, один единственный миг представить, что нет никаких условий, стоящих на моем пути?

Просто мгновение…

Я начинаю склоняться к побледневшему лицу Мел. Ни она, ни я не дышим. Все, что я позволю себе – это коснуться ее губ. Слегка. Едва ощутимо.

Мне нужна бледная тень иллюзии, что эта девушка доступна мне.

В глазах Мел мелькает паника. Нас разделяет меньше сантиметра, и я знаю, что она не станет сопротивляться, если я сделаю это. Но это капитуляция и принятие неизбежного, а это не то, чего я хочу.

Да все это не то.

Я делаю глубокий вдох, отпускаю ее и отступаю, увеличивая расстояние между нами.

Мел растерянно моргает.

– Извини, ― глухо отзываюсь я, отворачиваясь от нее. Это слово жжет мой рот – он не привык произносить его.

Сказать это Мелиссе Уоллес?

Тем более дико.

Она ничего не отвечает. Помедлив, срывается с места и так быстро, как позволяет ее обувь, покидает комнату.

МЕЛ (2009)

«Я не буду думать об этом. Не буду. Ничего не случилось. Ничего не было».

Все, о чем я могу думать на следующий день – это наш «почти поцелуй» с Келлером.

И том, что я не стану думать о нем.

Очевидно, в этом я терплю полное фиаско.

Нам удалось избежать катастрофы, хотя мы уже стояли на самом ее пороге. И это хорошо, что все обошлось, что мы не поцеловались и Шейн смог остановиться в последний момент.

Да, он смог, но если бы все зависело от меня, я бы не справилась. Я была готова к тому, что это произойдет.

Я хотела этого.

Я ЭТОГО ХОТЕЛА!

Мне тошно призваться в этом, но такова правда. Я хотела, чтобы вчера, в той комнате Шейн Келлер поцеловал меня. Мне было невероятно страшно, и все же…

Сегодня утром я чувствую себя отвратительно. Особенно когда смотрю на подарок Райана – золотую подвеску с моим именем.

Это причиняет почти реальную физическую боль. Эти желания – такие постыдные! А сегодня мне еще предстоит встретиться с Келлером, так как я подозреваю, что у него мой телефон.

Я накрываюсь одеялом с головой и стону в подушку.

Вчера я так торопилась убраться подальше от него, что забыла свой мобильник на столе. Когда хватилась его и вернулась в кабинет, ни телефона, ни Шейна там не оказалось.

Скорее всего, он его забрал. Только не знаю, зачем. Хуже всего, что в телефоне у меня хранятся фотки, не предназначенные для посторонних глаз. И уж точно не для его глаз.

Я делала их для Райана, но почему-то так и не удалила.

Теперь я жалею об этом. Что, если Шейн смотрел их?

Мысль об этом лишает меня желания покидать дом следующий месяц. Тем ни менее я должна.

Собравшись и отказавшись от завтрака, предложенный мамой, я сажусь в машину и отправляюсь домой к Шейну.

Всю дорогу я жутко нервничаю. Мы с этим парнем ходим по краю. Нам бы избегать друг друга, но мы только и делаем, что сталкиваемся.

Келлер живет в восточной части города, на живописной, тихой улочке, в двухэтажном, ухоженном коттедже. Вокруг много зелени, лужайка перед домом аккуратно подстрижена.

Я никогда не была внутри, но несколько раз мы с Райаном заезжали сюда, чтобы забрать Шейна, когда он планировал пить и не собирался садиться за руль.

Одно дело – с Райаном, и совсем другое, когда он даже не знает об этом.

Я чувствую себя преступницей, хотя всего лишь планирую забрать свой телефон.

Мне не хватает смелости выйти из машины. Я боюсь, что если пойду туда… то сделаю что-то, о чем впоследствии пожалею. И вот до чего дошло – я уже не отвечаю за себя.

Келлер во всем виноват!

Это его странная способность влиять на меня недопустимым образом!

Я начинаю злиться, но мне это не поможет. Мне все равно придется это сделать: выйти из машины и столкнуться с этим парнем. После нескольких глубоких, должных успокоить меня вдохов и выдохов, я покидаю свое убежище и на негнущихся ногах подхожу к дому.

Моя рука предательски дрожит, когда я подношу кулак к двери и стучусь.

И пока я жду, в голове мелькает трусливая мысль сбежать и купить себе новый телефон, плюнув на этот.

Эта идея приходит ко мне слишком поздно. Внутри дома раздаются приближающиеся шаги, и уже через секунду мы с Келлером смотрим друг на друга.

– Уоллес?

Он не особо