…До рассвета оставалось еще много времени, но лютый холод поднял Казимира. Чтобы согреться, он снова развел костер, сунул в едва разгоревшиеся угли недоеденную вчера тушенку. Добив остатки, вымакал хлебом растопленный жир, спустился к реке, зачерпнул ледяной воды и снова поставил банку в костер. Пока вода закипела и Казимир выпил кофе, забрезжил неяркий северный рассвет. Путь просматривался с каждой минутой лучше, Казимир уверенно пробирался вдоль потока, пока удача не повернулась к нему лицом. Он, наконец, наткнулся именно на то, чего ему так не хватало. Мост, почти настоящий, почти крепкий, если не учитывать материала, из которого он был сотворен, изящно перекинутый с одного берега на другой.

Взобравшись на наледь, под которой ревела вода, Казимир осторожно сделал несколько шагов. Схваченная ночным морозом ледовая перемычка потрескивала. Идти просто так было слишком рискованно. Сняв рюкзак, Казимир вынул топор и по-пластунски, как когда-то в училище, осторожно перебрался на противоположный берег. Теперь задача упростилась и стала на первый взгляд легко разрешимой. Всего-то пройти по заснеженной Тайке километров двадцать, выбраться на железную дорогу, сесть на любой проходящий поезд и доехать до ближайшей станции. Все просто, с одной оговоркой: в тайге еще слишком много снега, а что под ним таится, не знает никто. Любая травма может стать смертельной. Необходимо как зеницу ока беречь ноги. Любой вывих, растяжение, перелом неминуемо влекут за собой смерть.

Казимир докурил сигарету, привычно присыпал окурок зернистым рассыпчатым снегом — и двинулся на запад.

Гарик знал, что там, на поверхности, уже темно, но никак не мог решиться вытащить тело Тимохи. Он уже обрубил концы. Если хозяева начали устранять посредников, значит, следующая очередь его. Найти его в каменоломнях мог только Тимоха. Единственный, кто знал код и дорогу. Теперь сюда уже никто не приведет убийц. Гарик сам стал убийцей. Теперь обратного пути у него не было. Осталось избавиться от тела. Он начал собственный бизнес, это даже к лучшему, что больше нет компаньона, делиться не придется. Он вполне справится один, нужно только, чтобы не осталось следов. Днепр велик, в нем хватит места для двух машин, как, впрочем, и для Тимохи. Укрывшись в катакомбах, он спокойно пересидит опасное время, кроме того, у него сейчас много работы. Скоро придет пора снимать урожай и готовить первую партию препарата. Сбыт уже почти обеспечен, есть каналы, есть покупатели, все на мази. Осталось совсем немного. Как же некстати началась эта охота! Ему необходимо всего несколько дней!

Взглянув на часы, Гарик решил, что тянуть больше не стоит, половина второго ночи. Осторожно приоткрыв тяжелую железную дверь, некоторое время адаптировался к темноте. Как только глаза привыкли, выбрался на дорогу. Вокруг было пустынно, ни единой души не виднелось. Вернувшись в каменоломни, Гарик взвалил на плечо безжизненное тело Тимохи.

Старенький «форд» едва тянул в гору. Гарик нервно давил на педаль газа, будто пытался помочь уставшей от неспокойной жизни машине. Выехав на вершину каменистого пологого холма, заглушил двигатель. То, что еще днем было его партнером, покоилось на соседнем сиденье. Гарик потянул ручник. Пыхтя от натуги, он перетащил тело на водительское сиденье. Оставалось в принципе самое простое. Снова запустить мотор, снять машину с ручника и включить передачу. Смешно, но, нанося смертельный удар, Гарик не волновался так, как сейчас. Чтобы как-то унять беспокойство, закурил, пытаясь оттянуть развязку. Далеко внизу темнела гладь могучей реки. Очень скоро там закончится путь Тима. Он был, по сути, неплохим парнем, не слишком умным, но преданным, надежным. Вот только если бы его серьезно прижали, он почти наверняка сдал бы Гарика с потрохами. Именно по этой причине у него не было другого выхода. Когда спасаешь собственную шкуру, о чужой не слишком задумываешься.

Отбросив сигарету, Гарик потянулся к ключу. Движок послушно заурчал, сухо щелкнул ручной тормоз. Надавив на ногу Тимохи, Гарик выжал сцепление и включил передачу. «Форд» послушно устремился вниз по склону. Фары выхватывали отдельные кусты, немногочисленные камни. Машина по мере движения все больше набирала скорость.

Глядя на удаляющиеся габаритные огни, Гарик достал сигареты. Покрутил в пальцах зажигалку. Неуправляемая машина неслась к реке, оставалось ждать совсем немного. Подпрыгнув в очередной раз, «форд» взлетел над обрывом и, сверкнув фарами, рухнул в воду.

Вера старалась избегать встречи с Николаем. Весь день она практически не выходила из отдела, да и тестирование готовой программы отнимало много времени. Но мысли ее постоянно обращались к нему. Сегодня утром она поймала себя на том, что разговаривает с Николаем. Это уже походило на сумасшествие. Он где-то далеко, а она у себя на кухне, с чашкой кофе в руке, в распахнутом халатике, говорит с ним. Никогда ничего подобного не происходило!

Вера постаралась взять себя в руки и теперь, борясь с желанием услышать его голос, заставляла себя работать. Кое-как дожив до конца рабочего дня, позвонила давней, еще со студенческих времен, подруге.

— Привет, Танюшка! Как жизнь?

— Ой! Верунчик! Сто лет тебя не слышала! Ты чем занимаешься?

— Домой собираюсь.

— Слушай, давай сегодня встретимся! Ты где сейчас находишься?

Вера ответила. Оказалось, что Таня работала относительно недалеко. Договорились встретиться в городе. Судьбы Татьяны и Веры оказались в чем-то схожи. Обе одиноки, обе разведены, обе воспитывают в одиночку детей. Лишь с тем отличием, что у Татьяны рос сын, очаровательный двенадцатилетний сорванец.

Татьяна преподавала в гимназии, сын Костик учился там же. С мужем она развелась уже семь лет назад. Тот завел любовницу. Таня, узнав об этом, подала на развод. Муж согласился быстро и вскоре женился на любовнице, но, насколько было известно Татьяне, следующий брак у него тоже не сложился. Впрочем, это уже мало интересовало подругу. Несколько лет она прожила одна. Затем встретила мужчину. Вера это знала только из неясных намеков. Татьяна хранила в тайне свои отношения.

— Привет, Верунчик! Выглядишь сногсшибательно! Открой секрет, как тебе это удается?! — с ходу выдала Татьяна, едва встретив Веру.

— Брось, Таня, какое там сногсшибательно, толстая, безобразная, то ли дело ты, как была стройненькой, так и осталась, словно и не прошло столько лет!

— Ты не права, дорогая, ты действительно выглядишь очень женственно, а я как подумаю, что скоро стану маленькой сухонькой старушкой, страшно становится, — с нескрываемой грустью сказала Татьяна.

— Мне кажется, до старости нам еще довольно далеко, — заметила Вера.

— Как сказать, — пожала плечами Таня. — Ты лучше расскажи, как живешь? Я же тебя не видела уже года три?

— В общем, по-прежнему, без изменений. А ты?

— Да и я также. Ничего не происходит, ничего не меняется. Вер, а ты, часом, замуж не вышла? Что — то у тебя как-то по-особому глаза блестят! — спросила напрямую Таня.

— Нет, что ты, я же законченная феминистка! — притворно возмутилась Вера.