При всем при этом Байков шагал уверенно. Минуты три мы брели за пухлым благородным, пока он не остановился, указывая вперед.

— И че там? — недовольно спросил Рамиль, энтузиазм которого угасал с каждой новой минутой на холоде.

— Не видишь? — ответил вопросом на вопрос Димон.

Если честно, не видел и я. Крохотная полянка, с одной стороны окруженная кустарником, с другой наваленными камнями. Где-то крупнее, где-то помельче. Рядом обломанные ветки, куча пожухлой, слово специально сваленной листвы, обнаженная сырая земля.

И чем больше я смотрел на это все, тем явственнее в голове возникала картинка. Как нечто, состоящее из всего этого, тяжело поднимается, возвышаясь над нами.

— Это все и есть элементаль, — догадался я.

— Хочешь сказать, что наш Якут в прямом смысле сотворил все из говна и палок? — усмехнулся Рамиль.

— Еще камней и веток, — поддакнул Байков. — Нигде не говорится, что элементаль земли должен состоять исключительно из первосортного чернозема.

— Зато мы теперь знаем родную стихию Якута, — поправил очки Мишка.

— И что нам с этим знанием делать? — спросил я. — Давайте пройдем дальше, посмотрим, сколько их здесь?

— Лучше не стоит, — сказал Якут.

Если честно, я почти не испугался. Будто ожидал чего-то подобного. Вот Мишка ойкнул, Рамиль чуть не упал, опершись на один из больших камней, а Байков побледнел.

— Камни трогать тоже не советую, — сказал Якут моему соседу. — Как и слоняться по лесу без всякой нужды. Слышали же, что случилось?

Врать не имело смысла, поэтому я кивнул.

— Вот и шли бы по комнатам. Непонятно, что произошло с учеником. Сам он сбежал или ему помог кто.

— На территорию школы не может же никто из посторонних попасть, — подал голос Байков.

— Или его магическая сила настолько велика, что ему плевать на наши заградительные меры.

— Тогда и ваши элементали здесь бессмысленны.

— Все верно, но Елизавете Карловне так спокойнее, — не сводил взгляда Якут с Димона. Его и без того узкие глаза превратились в узенькие щелки бойниц, — Байков, значит? Встречался я с твоим дядей. Тоже умный тип, только мерзкий, как угорь.

Байков проглотил оскорбление, более того, будто бы даже едва заметно кивнул, соглашаясь. А Якут оглядел нас еще раз.

— Так вот, шли бы вы к себе. Развелось тут гуляющих. Только высокородных прогнал. Вынюхивали что-то у реки. Я им сказал, вам тоже повторю, не пытайтесь покинуть территорию школы. Сначала получите от элементалей, а уже потом будем разбираться. Давайте, шагайте.

На этом первый мой выходной, такой разный и насыщенный, собственно, закончился. Через пару часов пришел Козлович и собрал телефоны до следующего воскресенья. Рамиль к тому времени раз пять рассказал историю, как его не предупредили, что магические вещи нельзя снимать немощными фотоаппаратами. И новенький мобильник, наведенный на Байкова во время отработки Отвода глаз, лишился камеры.

Остаток дня мы провели в полусонном состоянии. Мишка притащил шахматы, сыграв несколько партий сначала с Димоном, а потом с Рамилем. На удивление, наш долговязый татарин оказался неплохим соперником. Пару раз мы сходили в столовую, где наблюдали подозрительно довольных высокородных, сделали уроки на понедельник и легли спать, обсуждая пропавшего уникума.

Новый день не принес никаких вестей. Учители вели свои предметы, словно ничего и не случилось. Мы скучающе записывали услышанное в тетрадях. Лишь пацаны из высокородных массово прогуляли Геральдику, которая оказалась последним уроком. Надо же, им теперь можно и на учебу не ходить?

— Какая жесть, — мрачно заявил Рамиль, выйдя на улицу и взглянув на небо. — На меня капнуло.

— Да, похоже, дождь будет, — согласился я.

— Везет тебе, Димон. Вы под крышей занимаетесь.

— У каждого свой крест, — философски заметил Байков.

— Ага, кто-то родился безродным и наматывает круги, — согласился Рамиль, — а другие с золотой ложкой во рту и им все достается просто так.

— С серебрянной, а не золотой. И хватит бухтеть, пойдемте быстрее, еще переодеться надо.

Через пятнадцать минут мы уже распрощались с Байковым и отправились за Мишкой. Тот слишком закопался и не пришел к нам. Однако встретила нас пустая комната. Рамиль заглянул внутрь и пожал плечами.

— Никого. Все ушли уже.

— Может, он в библиотеку решил забежать? — пожал плечами я.

Хотя и сомневался в собственном предположении. В чем был плюс и минус Максимова, тот оказался предсказуем до зубной боли. Рамиль даже подшучивал над этим. И вдруг Мишка изменил всем привычкам? Должно было произойти что-то сверхординарное.

— Пойдем, — сказал Рамиль, — а то сами тренировку пропустим.

Спорить не имело смысла, хотя бы потому, что сосед был прав. Где теперь этого Мишку искать? Однако не успели мы приблизиться к лесу, как увидели худую фигуру нашего товарища. Причем, одет был Мишка в школьную форму, а не в спортивную. Завидев нас, он призывно замахал рукой, давая понять, чтобы мы следовали за ним.

— Чего он там нашел? — удивился я.

— Не знаю. Пойдем посмотрим, а то ведь и правда опоздаем.

Мы побежали вслед за Максимовым, который несколько секунд стоял, а потом потрусил в лес, периодически останавливаясь и махая рукой. Тренировки не прошли зря, двигался Мишка быстро. Мы миновали первые деревья, обогнули стороной опушку, где уже собирались одноклассники, проскочили «спящего» элементаля. Лес казался пустыми и успокаивающим, несмотря на погоду. Мишкина спина мелькала впереди, то скрываясь за деревьями, то показываясь вновь. Меня даже уже злость начинала разбирать. Чего он там задумал? Неужели нельзя сказать нормально?

Нога чуть поскользнулась на камне, и я чудом сохранил равновесие. Оглянулся и на мгновение место показалось весьма знакомым. Вот небольшой спуск, овражек, там дальше еще спуск. Будто здесь должно быть еще что-то. Я хотел остановиться, но Рамиль прибавил ходу, видимо, желая тоже надавать Максимову по шапке. Который, кстати, опять скрылся где-то впереди.

Ноги на мгновение обдало холодом и накатило необъяснимое чувство беды. Я по инерции прошел несколько шагов и встал. Чуть поодаль замер и Рамиль.

— Что-то не то, — сказал он. — Чувствуешь?

— Холодно, — ответил я.

— Так ты в воде стоишь, — послышался насмешливый голос позади.

Я понял кому он принадлежит, еще не оборачиваясь. У меня было не так много врагов в школе. Но когда развернулся, пришла пора удивляться. Наверху стоял Мишка. Наш Мишка.

Он глядел насмешливо и только теперь я понял, что его черты лица немного отличаются от Максимова. Незначительно, издали и не заметишь. Но вот если приглядываться… Более того, с каждым новым мгновением «Мишка» все больше преображался, показывая истинное нутро. И довольно скоро перед нами предстал Куракин.