class="p1">После допроса меня отвели в «обезьянник», и там я наконец сделал то, что требовалось сделать в самом начале.

Поприветствовав местных сидельцев (по-русски – голосом, интернационально – жестом), я не стал занимать свободное койко-место, а уселся прямо на каменный пол, прислонился к стене и закрыл глаза: пусть лучше думают, что не в адеквате, чем пристают с расспросами и предложениями «вписаться в среду».

Убедившись, что всем на меня наплевать – сидит и чёрт с ним, может, больной – направил своё «астральное тело» бродить по коридорам участка. Начальник полицейского отделения обнаружился на втором этаже – грузный, уставший, мечтающий о кружке холодного пива и кресле перед телевизором. Вселиться в него труда не составило. А дальше, как водится, дело техники.

Минут через пять в замке заскрежетал ключ, дверь отворилась, и появившийся в проеме охранник указал мне на выход:

- Свободен…

Почти всё изъятое из карманов мне благополучно вернули. Документы, деньги, банковские карты, ключи… То, что не досчитался наличности – это нормально. В иных местах забрали бы всё подчистую, а тут – всего двести долларов, сущие пустяки.

Очутившись на улице, сразу направился к банку, где нас ограбили.

След ведьмы и демона, как оказалось, ещё не выветрился, но, чтобы его почувствовать, пришлось серьёзно напрячься. Я шёл по нему, как собака-ищейка, останавливаясь каждую сотню метров и «принюхиваясь» к переплетающимся в воздухе магическим линиям. Окончательно нужный мне «запах» пропалминут через сорок, на выезде из города, у какой-то развилки.

Выяснить, куда демон увез обеих Ларис, было решительно невозможно.

Куда идти дальше? Где их искать? Как спасать?

Любой нормальный, не отягощенный магическим знанием человек, скорее всего, плюнул бы на собственное расследование и обратился к профессионалам – каким-нибудь частным сыщикам или специальным структурам.

У меня подобного выбора не было. Или сам, или никто.

Рефлексия оказалась полезной.

Я снова включил волшебное зрение и начал сканировать окрестности.

Не может такого быть, чтобы никто ничего не видел.

Поиски увенчались успехом.

Метрах в двухстах от дороги обнаружилась какая-то хижина, а в ней что-то донельзя знакомое – какой-то предмет, отливающий яркой зеленью. Нечто подобное я уже видел. Неделю назад. В сибирском Тайхоне…

** *

Чем ближе я подходил к непонятной хижине, тем больше сгущались тени вокруг. С одной стороны, ничего странного, вечер уже наступил, и на улице стало темнеть. С другой, темнеть должно одновременно везде, а не так как сейчас – около дома сильнее, чем под деревьями.

- Мамбо не принимает.

Дорогу мне преградил мулат в цветном балахоне.

- Меня примет.

Ничтоже сумняшеся, я отодвинул охранника и вошёл в дом.

Лёгкий толчок плечом заставил несчастного отлететь в сторону на несколько метров.

Чтобы он не ворвался следом и не устроил тут никому не нужную потасовку, я закрыл за собой дверь и задвинул засов.

Внутри хижины было темно. Всё освещение – десяток чёрных свечей. Половина стояла на низком столике, за столиком на невысокой скамейке сидела пожилая негритянка. Она молча смотрела на меня, не пытаясь прогнать. Словно каменная статуя, поставленная здесь в незапамятные времена для незваных гостей. От её немигающего взгляда мне вдруг стало не по себе.

Что я тут делаю? Может, это ловушка?

Отринув сомнения, сажусь перед столиком. Прямо на земляной пол, скрестив по-турецки ноги.

Примерно минуту мы смотрим друг другу в глаза.

- Ты пришел за своей куклой? – спрашивает хозяйка.

- Да. Но не только.

- Понимаю.

Свечи горят, их пламя дрожит.

Видимо, в стенах есть продухи.

- У меня нет твоей куклы.

- Я знаю.

- Ты её ищешь?

- Ищу.

- Её провезли мимо моего дома часа два назад.

- Ты не ошиблась?

- Нет. Эту куклу сделала я. Сейчас в ней прячется могущественная лоа. Какая, понять не могу. Или это дух моря Йамайя, или водяная змея Айда-Ведо, или даже сама Эрзули – богиня любви, богатства и ревности.

Мамбо опять замолкает.

Я жду, когда она снова заговорит.

Пауза длится недолго.

- Эту куклу я сделала прошлой осенью. Ко мне во сне явился Оггун, кровожадный дух мужественности и огня. Он сказал, я должна сделать вольт и отправить его тому, на кого в ближайшем обряде укажут Кальфу и Данбалла. Обряд оказался сложным. Папа Легба не приходил, Барон Самеди и Мама Бригитта тоже. Вместо них появились Гуэде и Агве. Они призвали злого Кальфу и стали бороться с ним. Змей-первопредок Данбалла остановил сражение и указал, где живет новый лоа. Кальфу обещал убить его, если встретит.

Женщина тянет руку к небольшой плошке, смачивает в ней пальцы, подносит к лицу, проводит их сверху-вниз, будто царапает.

На правой щеке остаются следы – четыре красных полоски.

- Я обманула Кальфу. Я наделила вольт женским началом, а не мужским. Я завернула куклу в посылку и написала адрес. Какой, не знаю, я была одержима лоа. На почту посылку отнесла моя унси[1]. Через три месяца она принесла с почты вот это.

Мамбо тянется себе за спину и вынимает оттуда… шаманский бубен.

Именно этот предмет я увидел во время «сканирования». Именно он светился зелёным.

Привет от Сашки-шамана. Теперь понятно, как здесь оказался бубен и откуда в сибирской тайге появилась гаитянская кукла.

Непонятно только, зачем это понадобилось Сар’хаку?

Или это был не Сар’хак?

Точнее, не только Сар’хак…

- А потом мне приснилась Эрзули. Она была прекрасна в своих белых одеждах. Её голубые волосы струились как волны, а глаза сверкали как два изумруда. Она сказала, что если ко мне придет белый мужчина, который ищет себя, я должна отдать ему бубен. Если же этот мужчина будет искать мою куклу, ему надо просто помочь.

Пытаюсь припомнить, какие у Лары глаза. Зелёные, как изумруды? Или, быть может, серые? Или карие?..

Вспомнить не получается. Ощущение, что она это специально скрывает. Ну да, действительно. Даже когда смотрел в них, то думал о чём угодно, только не о цвете. Чаще всего они выглядели, словно провалы в иные миры, прозрачные и бездонные. Наверное, у призраков они и должны быть такими. Чтобы сначала затягивать, а после не выпускать. Чтобы попавшийся на крючок человек всю жизнь искал выход из лабиринтов сознания…

А вот волосы у Ларисы не голубые, а чёрные. Типичная такая брюнетка, умная, породистая, стервозная. Хотя иногда и косит под дурочку. Но – тоже со