Магазины и ночные клубы – вот что требовалось молодежи, которая проводила свободное время в огромных отелях за просмотром старых порнофильмов и курением травки, будто курортники средних лет. Вместе с двумя пятнадцатилетними вынужденными волонтерами Уэйн отремонтировал проекторы в автокинотеатре у шоссе Боулдер, но на первый показ, грандиозный двойной сеанс из «Песков Иводзимы» и «Звездных войн», явилось всего несколько зрителей. Преданные делу юные мексиканцы явно считали эти картины колониалистской пропагандой, которую на последнем издыхании породил коррумпированный капиталистический режим. Гонки на старых автомобилях тоже закончились полным провалом. Уэйна, который тщетно пытался вылезти из горящей машины, осмеяла целая толпа подростков, опирающихся на свои винтовки. Но он хотя бы попытался.

Уэйн помахал девушкам у входа в «Сиркус-сиркус». Видимо, он их тревожит. В его глазах ребята видят самоотверженные устремления, мечты о новой Америке. Их возмущал выбор Мэнсона, а ведь он приметил Уэйна именно благодаря широте его взглядов – без этого нацию не восстановишь. Подростки понимали, что и Уэйн, в свою очередь, считал их слегка ограниченными и простоватыми, и что, как только начнется вербовка новых кадров, они потеряют свои господствующие позиции в компании «Хьюз». Последний месяц Уэйн только об этом и говорил.

– Мы буквально соберем жителей новой страны, сэр, – подчеркнул Уэйн на первом собрании членов правления в номере Мэнсона в «Дезерт Инн». Желая заразить энтузиазмом своих коллег – Макнэра, Пако и Анну Саммерс, – Уэйн поднялся и показал рукой на силуэт Вегаса на горизонте. – Нам нужны люди высочайшей квалификации: специалисты по компьютерам, системные аналитики, архитекторы, агрономы. Впервые в истории мы будем выбирать нацию, используя методики найма персонала компаний «Эксон», «Ай-Би-Эм» и «Дюпон». Мы создадим народ с нуля, сэр. Америке нужны лучшие, и именно таких людей мы найдем…

Пако угрюмо глянул на свой пистолет на полированном столе, зато президент, сидевший на стуле с высокой спинкой метрах в пяти от остальных, одобрительно закивал.

Возразила лишь Анна – пылкая речь Уэйна заставила ее нахмуриться.

– Уэйн, ты говоришь, как сторонник элитизма. А как же массы утомленных людей, жаждущих глотнуть свободы?

Уэйн отмахнулся, хотя сам вдруг вспомнил о затонувшей статуе Свободы, так похожей на его мертвую мать.

– Наступит и их черед, а в данный момент нам нужен ускоренный план, как в дни после Перл-Харбора или лунной программы Кеннеди. Нам требуются люди, которые вернут Америку к жизни, подключат сотни атомных станций, разработают и построят оросительные системы, запустят производство, люди, разбирающиеся в связи и рекламе, финансах и продвижении товаров. На мой взгляд, оптимальное население Соединенных Штатов – сто тысяч человек.

– Уэйн прав, господин президент, – неожиданно согласился Макнэр. Он придерживался более широких взглядов, чем Анна, и уже несколько недель с восторгом говорил о механических цехах на авиазаводах Лос-Анджелеса, о неограниченных компьютеризированных инструментах – один инженер с карандашом и монитором может спроектировать и построить космическую станцию, даже не прикоснувшись к отвертке. Макнэра тоже переполняли тысячи амбициозных идей, и Уэйн его во всем поощрял.

– Нам действительно нужны новые люди, но лишь те, кто готов работать, – с радостью услышал Уэйн слова Макнэра. – Особенно когда мы перенесем нашу производственную базу с востока Скалистых гор куда бы то ни было.

– В Омаху, штат Небраска. – Мэнсон посмотрел на свой аэрозольный баллончик и с таинственным видом добавил: – Штаб-квартира Стратегического авиакомандования.

Уэйн кивнул, сам не зная почему.

– Военный аспект важен, сэр, – когда придет время для переговоров с Москвой, надо будет показать сильные позиции. Однако я настоятельно рекомендую перенести оперативную базу в Вашингтон, историческое местопребывание правительства, где имеется соответствующий антураж для узаконивания нашей власти. Предлагаю организовать гражданскую администрацию со всеми ветвями центрального правительства – со своей валютой, паспортами, документами на собственность, назначением и приемом послов. Экспедиция из Майами не будет последней, сэр.

Какой бы ни была его миссия, исследовательское судно покинуло берега Америки и больше его не видели. Тем не менее, Анна и Макнэр согласились с Уэйном в том, что их восстановленное американское гражданство может и не удовлетворить глав экспедиций, которые сюда прибудут. Но президент уже потерял интерес к разговору – в последнее время Уэйн подозревал, что надоедает Мэнсону своим энтузиазмом. В серовато-синем костюме и с ингалятором в руке, похожим на волшебную палочку, Мэнсон откинулся на стуле и начал вспоминать про Омаху и Стратегическое авиакомандование, про бомбардировщики с водородными бомбами, без конца патрулировавшие воздушное пространство над Америкой в 1970-х, болтал про «Крепость США» и опасности микробов. Видимо, он представлял, как полчища зараженных иммигрантов из Европы наполняют восточное побережье и, продвигаясь по три километра в день, несут бешенство, полиомиелит, менингит и рак в сторону Скалистых гор.

Слушая бесконечный монолог, Уэйн едва не разочаровался в президенте. Мэнсон совершенно не понимал, что вскоре ему придется иметь дело с внешним миром, что в королевство Хьюза однажды вторгнутся незваные гости – любопытные, как бродячие жирафы и олени, которых не так-то легко прогнать. Порой Мэнсон вел себя, как ребенок, а с тревогой справлялся с помощью азартных игр. Почти каждый вечер после возвращения с ядерных полигонов на севере Невады он спешил в игровые залы и отели Лас-Вегаса, взяв с собой Анну и Макнэра. На нескольких лимузинах они ехали из «Золотого самородка» в «Подкову», из «Фримонта» в «Госпожу удачу». Мэнсон в облегающем черном смокинге и с горстью серебряных долларов в руке внимательно наблюдал за крутящимся колесом рулетки, как будто хотел увидеть в мелькающих цифрах свое будущее. Мнимой задачей Уэйна, как вице-президента, было следить за тем, чтобы поток серебряных долларов из сейфов местных банков не иссякал. На самом же деле он устраивал так, чтобы благодаря махинациям Макнэра президент больше выигрывал, чем проигрывал.

Интересно, что Мэнсон любил ставить на зеро, а подтасовать эту комбинацию из-под стола крупье было проще всего. Президент, похоже, все замечал, но продолжал улыбаться Уэйну вкрадчивой улыбкой, пока остальные радостно кричали, а монеты текли серебряной рекой.

Они были готовы на что угодно, лишь бы взбодрить Мэнсона, хотя Макнэра беспокоило и его чудаковатое поведение, и зацикленность на ракетах «Минетмен», что пылились среди джунглей в нескольких километрах от Лас-Вегаса.

– Я понимаю, что нам придется спалить города, пораженные эпидемией, – признался Макнэр Уэйну после собрания. – А еще нам придется защищать себя, но только от подонков из центральной части Штатов, а не от всего остального мира. Эти ракеты могут долететь до Берлина и Москвы за двадцать минут. Анна волнуется. Может, поговоришь со стариком, Уэйн? Он тебя послушает.

Уэйн сомневался.

– Надо сделать вид, что у нас полно запасов ядерного оружия, – не спешил он с решением. – Все лишь напоказ, как у собаки, которая лает, но не кусает…