Мои шаги гулко разносятся по коридору, я даже хочу сейчас быть замеченным.

– Максимилиан Дамирович, – удивлённо моргает глазами секретарша. – Давно вас не было.

– Привет, – машинально киваю ей и сквозь аквариумную стенку переговорной вижу, что меня заметили.

Захожу в эту клетку, попутно открывая фотографии, сделанные в больнице и кладу трубку на стол.

– Добрый вечер, господа. Ознакомьтесь с этим, – киваю на телефон, – а потом мы с вами обсудим возможные варианты последствий в вежливой и деловой форме.

– Я не понял, – отец первым хватает телефон. – Это что за дешевый прикол?

– Никаких приколов, – качая головой, смотрю в глаза тестю, отцу и ещё трём ошалевшим сотрудникам. – Это прямая угроза… Я дам этим фото публичный ход, если вдруг вы откажитесь работать по моим правилам.

Ася

Чего я жду? Ну как чего, утра, конечно. Тесты же на беременность советуют делать утром. Так точнее.

И какой «точный результат» я хочу увидеть? Тот, от которого уже на два дня задерживаются месячные? Или тот, чтобы с чистой совестью удалить номер Царицына и второй раз в жизни признать, что любить мне не судьба?

Оборачиваюсь к сумке, висящей на спинке стула и проверяю пакетик из аптеки. Три теста. Чтобы наверняка.

– Анастасия Ивановна, – робко окликает меня староста группы. – Мы записали таблицу…

– Ах, хорошо, – щелкаю я ручкой, возвращаясь в реал.

Привет, рабочие будни. Снова первая смена и первая пара в холодной после выходных аудитории.

Как я пережила первые сутки после нашей ночи с Максом почти не помню. Наташа отпаивала меня валерьянкой и уговаривала поесть. Рассказывала, что мужчина – это вообще в жизни женщины опция необязательная, потому что ее второй муж, например, был лучше первого только тем, что умел ходить по-маленькому сидя на унитазе, а не стоя возле. И приходилось в два раза меньше мыть стены… Сомнительная, конечно, поддержка, но я из вежливости даже улыбнулась.

Антон подарил большой букет роз… мне даже показалось, что он расстроился тому, что я слишком вежливо и нерадостно на него отреагировала.

Переворачиваю страницу плана лекций, поднимаю глаза от стола и сразу же сталкиваюсь с внимательным взглядом Антона.

Мне почему-то кажется он слишком душным и я, чтобы сбросить это ощущение, веду плечами.

– Итак, – продолжаю лекцию, – гротеск, как художественный прием… – я даже не успеваю закончить до конца предложение, потому что дверь аудитории с грохотом распахивается и на пороге появляется Козловский собственной персоной. Как всегда со своей наглой ухмылкой…

– Вы опоздали, Виктор, – складываю на груди руки. – Я запрещаю вам присутствовать на лекции.

– А я вас, Настастя Ивановна, и не спрашивал. Просто на улице холодно, и сигареты закончились. А тачка в ремонте. Вы продолжайте, – он падает на стул и закидывает ноги на столешницу.

– Ну знаете… – начинает у меня пригорать. – Товарищи студенты, я прошу вас вразумить вашего друга и попросить его выйти. Потому что в противном случае – выйду я. И сегодняшнюю тему вы будете сдавать мне в виде рефератов.

Аудитория начинает неопределённо шуметь.

– Спокойно, спокойно, – успокаивает Виктор студентов двумя руками, как артист, разбушевавшийся зал. – Всем пиваса за мой счёт налью, гульнем, как на день студента. Ну зачётно ж…

– А ну извинись, – взвивается с места Антон и хватает Виктора за воротник куртки. – Или я твою морду сейчас по батарее разглажу.

– Каримов, не трогай его, – пытаюсь я вразумить Антона.

К потасовке присоединятся парни Козловского. Они хватают и ставят Антона перед Виктором на колени.

– Ребята, перестаньте! Это уже не смешно! – начинают волноваться девочки.

– Я иду за ректором, – стараясь никак не реагировать на происходящее, прохожу мимо студентов. – Я надеюсь, – грозно смотрю на Козловского, – что вы не причините своему одногруппнику вреда. Иначе я буду первой, кто напишет на вас заявление в полицию.

Хлопаю дверью и почти бегом несусь к лифтам и поднимаюсь на административный этаж.

Секретаря на месте нет. Я начинаю метаться перед дверью директора, не зная, уместно или нет входить без предупреждения. Но у меня там ЧП! Драка!

Стучу по косяку и жму ручку.

– Валид Аристархович, можно?

Замираю с открытым ртом на пороге, понимая, что попала на совещание ректората.

Верочка замирает с кипой бумажек в руках и округляет глаза. В них прямо прямо несётся «бегущая строка»: «Исчезни, испарись, извинись и закрой дверь.»

– Здравствуйте… – Выдыхаю я смущенно.

Восемь пар глаз смотрят на меня.

– Извините, – суетливо пытаюсь смыться. – Я потом зайду.

И надо же Тамаре Тимофеевне – моему научному руководителю меня пожалеть…

– У вас что-то срочное, Настя, – поправляет очки. – Мы вас слушаем и все готовы помочь.

– Да нет… – начинаю я блеять.

– Не стесняйтесь, – кивает она.

– У меня там в аудитории драка, – шепчу я, почти теряя сознание от понимания, что теперь Валид Аристархович меня убьёт. – Один студент меня оскорбил, а второй заступился…

– Пригласите их к нам немедленно, – шокировано подлетает интонация женщины.

– Боюсь, – перевожу дыхание. – Меня они не прослушают.

– Илья Фёдорович, – обращается она к самому молодому из присутствующих. – Очень прошу вас посодействовать молодому преподавателю. Сходить в аудиторию и привести нарушителей устава университета к нам на ковёр.

О Господи….

– Я тоже пойду с вами, – отмирает от моего эффектного появления ректор.

Застёгивают пуговицу пиджака и идёт в мою сторону.

– Где у вас сейчас лекция, Анастасия Ивановна?

– В триста пятой, – отвечаю эхом.

Я уволена… Я читаю это между букв.

Оглушенная ситуацией, хвостиком двигаюсь за спинами мужчин.

– Итак, посмотрим, – грозно глядя на меня, Валид Аристархович открывает аудиторию.

На нас обрушивается шквал шумовых децибел. Драка перешла в глобальный масштаб и теперь в ней участвует человек десять. Но самое главное – другое. Основное действие происходит возле доски, где Козловский вместе со своими дружками перекидывают друг другу какой-то предмет, а между ними мечется Антон с разбитым лицом.

– Зачетная телка она, оказывается, – ржёт Виктор. – Пацаны, блютус включаем, кому в рассылку на вечер запулить.

– Аудитория врывается одобрительным мужским «улюлюканием».