От этих слов у следователя мороз пошел по коже. Лунов? Не может быть! Не надо подгонять Ястребову. Пусть говорит. Если она врет, то где-нибудь обязательно споткнется.

— Леночку можно было спасти, он не дал мне вызвать «Скорую».

— То есть ребенок был еще жив?

— Она была жива двое суток.

Танову стало не по себе. Со слов Ястребовой получается, что они вместе с Луновым убили своего ребенка. Но ведь у Игоря железное алиби. Он был в Москве, это подтверждается всеми материалами дела.

— А где вы были в это время?

— Дома.

— И смотрели, как девочка умирает?

— Он не давал мне подходить к ребенку. Игорь закрыл ее в ванной, а чтобы не было слышно, как она плачет, включил музыку.

— Музыка играла все двое суток, пока девочка умирала? — следователь взял себя в руки, не позволяя эмоциям одержать верх.

— Нет, назавтра она обессилела и перестала плакать. Но еще дышала. Игорь вынес ее на балкон.

— Значит, смерть наступила оттого, что ребенок замерз на балконе?

— Нет, она все равно бы умерла.

Лицо Риты исказилось, она зажала рот ладонью, словно пытаясь подавить рвущийся крик.

— Что было потом?

— Игорь сказал, что надо избавиться от тела и разыграть похищение, — Рите от этих признаний стало легче.

— Значит, это Игорь, переодевшись в женскую одежду, похитил коляску? — догадался следователь.

— Да, это был он. Через неделю после того, как Леночка умерла, ему надо было уезжать на работу в Москву. А накануне он вывез дочку за город и сжег. Он положил в сумку ребенка, взял лопату и еще что-то. Я вызвала такси, и он уехал. А вернулся только утром.

— Почему только утром? Ездил так далеко?

— Нет. Он сказал, земля была слишком мерзлая, и копать не получалось, поэтому тело пришлось сжечь. Он сказал, что горело долго, часа три.

— А останки? Где останки? Пепел?

— Я не знаю. Он ничего больше не говорил.

— Получается, на той фотографии, которую вы удалили из своего мобильного телефона, был сфотографирован именно он?

— Да.

— Зачем вы его фотографировали?

— Он попросил. Сказал, что хочет посмотреть, как выглядит со стороны.

— Похищение — это его идея?

— Его. Он сказал, чтобы я купила женский плащ, парик, очки, сумку и туфли. Я не сразу поняла, что он задумал. Потом, когда он объяснил, что хочет сделать так, будто ребенка похитили, я отказалась. Но он заставил меня. Сказал, что если я не соглашусь, то заявит в полицию, будто я ее убила.

— Зачем нужна была новая одежда, у вас наверняка все это имеется?

— Я тоже так думала, но он сказал, что его смогут опознать по моей одежде, надо сделать так, чтобы никто ничего не заподозрил. Он продумал все до мелочей, — Рита опять заплакала. — На следующий день он отправился на работу в Москву.

— Значит, из Москвы он потом вернулся в Дубровск? — забегая вперед, спросил Танов.

— Да. Он уехал. А наутро вернулся. Женские вещи, в которые он переодевался, забрал с собой в Москву. Он сказал, что в час дня мне надо выйти из дома, будто бы на прогулку с ребенком. И еще сказал, чтобы я взяла Леночкин комбинезон и набила его тряпками. Если вдруг кто-то заглянет, чтобы было похоже, что там ребенок. Коляску с комбинезоном надо было прикрыть дождевиком. Потом мне надо было зайти в детский магазин, купить игрушку, ну а потом в зоомагазин, и все.

— Но как же так получается? Перед тем как ребенка похитили, вам звонила подруга, она слышала, как девочка плачет, — вспомнил Танов показания подруги Ястребовой. — А вы рассказываете, что девочка была уже давно мертвой.

— Я рассказала все, как было. Леночка была мертва, мы включали магнитофон с записью ее голоса.

— Стоп, — Танов вспомнил еще одну нестыковку. — Мы же проверяли биллинговые соединения его телефона. В то время, когда похитили ребенка, ваш муж разговаривал с мобильного телефона, который находился именно в Москве.

— Все верно. Это он тоже все продумал заранее. Он уехал с работы, оставил телефон своему отцу. И сказал, чтобы я сразу после «похищения» начала ему названивать. Игорь был в Дубровске, а звонки поступали на его телефон, который находился в то время в Москве.

— Но нам пришел ответ из ООО «Пассаж», где он работал. Они подтвердили, что Игорь был на работе. Там по всей территории установлены видеокамеры.

— Но я же говорю, вместе с ним работает его отец. Они обо всем договорились. Пока Игоря не было, отец его прикрывал. Игорь знал, где установлены видеокамеры, и когда уходил, сумел миновать их.

Танов задумался. Если все так, как говорит Ястребова, то получается, отец Лунова создавал сыну алиби, покрывая сына — убийцу. Выходит, он соучастник этого преступления? Его действия придется отдельно квалифицировать и не иначе как пособничество в убийстве.

Он перешел к следующему вопросу, потому что впереди еще допрос Лунова и дядьки, у которого они скрывались.

— У меня есть допросы людей, которые работали вместе с Игорем. Никто не видел, чтобы он отлучался с работы, — Танов попытался поймать ее на вранье, хотя понимал, что, скорее всего, Рита говорит правду. — Все утверждают, что Игорь не покидал рабочее место.

— Я же вам говорю, там оставался его отец. Он сделал так, что никто не заметил отсутствия Игоря. После того, как Игорь украл коляску, он сразу же отправился на работу. Отсутствовал он не так уж долго.

Надо записать сказанное Ястребовой. Танов склонился над клавиатурой, а Ястребова продолжала рассказывать. Она опять вернулась к тому, как Игорь убивал ребенка.

— Леночка замолкала, потом опять начинала плакать. Я просила Игоря вызвать «Скорую помощь». Но он не разрешал. Он даже не давал мне взять ее на руки. Я то и дело заглядывала в ванную, надеясь на то, что Леночке станет лучше. Но ей становилось все хуже. К утру она совсем ослабела. Даже плакать уже перестала.

Танов перестал стучать по клавишам и задумался. Если Ястребова говорит, что всю ночь ходила в ванную комнату, значит, могла взять своего ребенка на руки и бежать, просить о помощи. Она могла ее спасти, но не стала этого делать. Она позволила девочке умереть мучительной смертью. Она стала соучастником ужасного убийства. Соучастником убийства своей собственной дочери!

Павел Николаевич составил протокол.

— Маргарита Сергеевна, распишитесь на каждом листе.

Ястребова как будто успокоилась. Она, не торопясь, подписывала каждую страницу протокола. А когда все подписала, поднялась и собралась уходить.

— Мне больше не надо к вам приходить?

— Нет, приходить не надо, потому что вы задержаны. Сейчас наша сотрудница проведет личный обыск и оформит протокол задержания.