— Ну конечно знаешь, — возразила Джесси. — Поговори с ним, извинись. Скажи ему все то, что сейчас сказала нам. Открой ему свое сердце, только полностью, без утайки.

— А вдруг… — начала было Николь, но замолчала. Она осознавала, что ищет отговорки, потому что боится, панически боится, что Габриэль не разделяет ее чувств.

— Никаких «вдруг», — произнесла Сьюзан. — Это единственный вариант, если хочешь разделить с ним жизнь. Абсолютная искренность.

— Ты права, — выговорила Николь, помолчав. — Я должна извиниться и сказать, что я к нему чувствую.

Должна преодолеть себя и решиться на отчаянный шаг, уповая на то, что еще не слишком поздно.

Услышав стук в дверь кабинета, Габриэль вскинул голову, надеясь, что это Николь, и постарался не выказать разочарования, когда увидел входящего отца.

— Я тебя не ждал, — сказал он.

Ивэн нахмурился:

— Ты сказал, что перезвонишь, но не перезвонил.

Меньше всего сейчас Габриэль хотел ссориться.

— Извини, — устало произнес он и провел рукой по волосам. — Я тут кое во что погрузился.

— Я тебя не обвиняю, — сказал Ивэн, к его удивлению. — Я подумал, что, возможно, и правда слишком давил на тебя. — Он посмотрел Габриэлю в глаза. — Надо поговорить.

— Да. — Разговор в самом деле давно назрел. Габриэль помедлил. — Хочешь кофе или чего‑нибудь еще?

— Нет.

— Хорошо. Я попрошу Дженни, чтобы нам не мешали и ни с кем меня не соединяли.

Оставив распоряжения секретарше, Габриэль вернулся в кабинет и увидел, что отец глядит в окно.

— Смотрю, кинотеатр почти закончили, — заметил он.

— Да. Осталось восстановить солнечные лучи над входной аркой и переделать вывеску. Внутри основная работа тоже уже завершена. — Он взглянул на отца. — Что ты хотел мне сказать, папа?

— Сядь.

Габриэль присел на край стола.

— Я должен попросить у тебя прощения.

Теперь Габриэль понял, почему отец предложил ему присесть — не по привычке командовать, а чтобы сын его не упал от изумления.

— Прощения? — Он постарался произнести это как можно мягче, чтобы не допустить новой ссоры.

— Все, что ты говорил по телефону, — правда. Та твоя выходка случилась почти десять лет назад, и теперь ты стал другим. Ты вырос.

— Я рад, что ты это наконец заметил.

Ивэн поморщился:

— Наш с тобой разговор частично слышала твоя мать.

Габриэль подавил улыбку.

— Так мама стала пилить тебя, чтобы ты извинился?

— Она не пилила меня, просто кое на что обратила мое внимание. Те решения, которые ты принимал самостоятельно, — в некоторых я в то время сильно сомневался, — все они обернулись удачей. Ты умеешь быть дальновидным и проницательным, как и следует бизнесмену.

Отец говорит ему комплимент? Наверное, он спит и видит сон. Габриэль незаметно ущипнул себя, но, почувствовав боль, понял, что все‑таки не спит.

— Я все видел, — сказал отец. — Неужели я такое чудовище?

— Как шеф или как отец? Ты и правда хочешь услышать ответ?

Ивэн вздохнул:

— Я очень боялся, что, если не буду достаточно строг, ты вернешься к прежней жизни.

— Это могло случиться, будь мне по‑прежнему двадцать лет, но мне уже скоро исполнится тридцать. Так что можешь не бояться. Я и вправду вырос.

— Пожалуй, мне пора перестать кружить над тобой, как вертолет.

— Это было бы здорово, — сказал Габриэль, — но старые привычки умирают с большим трудом.

— Ты правда собираешься уйти из бизнеса?

— В данный момент я еще не могу ответить. Но если я действительно уйду, это может стать хорошим выходом для нас обоих. Тогда я просто буду твоим сыном, вместо того чтобы снова и снова доказывать тебе свою состоятельность.

— Ты сказал, что хотел бы заняться новым направлением в бизнесе. Ты имел в виду что‑то конкретное? — спросил Ивэн.

— Мы до сих пор устраивали только отели для деловых людей и для туристов, — сказал Габриэль. — Логично будет следующим шагом предложить людям новые возможности для отдыха.

— Насколько новые?

— Необычные места. Маяки, садовые павильоны, мельницы, сторожки — забытые памятники старины. Наподобие острова Лэнди.

— Старые развалины, которые сто лет не реставрировались?

Габриэль кивнул.

— Меня они очень интересуют. Я начал подумывать о них, восстанавливая отель «Стайс», но мысли приняли окончательную форму, когда я занялся «Домом специй» и кинотеатром.

— Я видел тебя на фотографиях на сайте «Электрического дворца»…

Габриэль не стал это комментировать.

— Вот ими я очень хотел бы заняться в будущем. Мне нравится копаться в старых архивных документах, а потом восстанавливать здание для современных условий, сохраняя его по возможности в прежнем облике. — Он улыбнулся. — «Путешествие в прошлое вместе с Хантерами». Не самое удачное название, но, как рабочее, сгодится.

— Ты уже составил план, подсчитал расходы?

— Пока все это преимущественно только у меня в голове, — признал Габриэль. — Но я как раз начал набрасывать эскиз проекта.

— Ты умеешь мыслить реалистично, — сказал Ивэн. — Это ценное качество, и я был бы дураком, упустив такого человека. Расширение и многообразие — это всегда хорошая стратегия для бизнеса.

— Так ты одобряешь?

— Представь свой план.

Но теперь Габриэль знал, что одного плана будет достаточно. Ему уже не нужно будет доказывать свою правоту снова и снова, как приходилось делать до сих пор.

— Спасибо, папа. Я тебя не подведу.

— Знаю, сынок. — Ивэн помедлил. — А мне будет позволено совершить экскурсию по кинотеатру?

— Только не сегодня, — сказал Габриэль. — Мне нужно уладить кое‑что с Николь. Но очень скоро.

Ивэн шагнул вперед и — удивительное дело — обнял его.

— Мама зовет тебя к нам на ужин. В любой день.

— Я позвоню ей попозже, — пообещал Габриэль. Если посчастливится, к тому времени Николь уже успеет все обдумать, и, если еще больше посчастливится, он сможет даже привести ее с собой, чтобы познакомить с семьей как свою невесту.

После ухода Ивэна Габриэль большую часть дня работал над своим проектом. И чем дольше Николь не давала о себе знать, тем больше он убеждался, что она в самом деле решила порвать с ним.

Но, может быть, когда усиленно ждешь, чтобы телефон просигналил о сообщении, это то же самое, что стоять над чайником? Ведь как говорится «кто над чайником стоит, у того он не кипит».