Спрятавшись под старой елью, я легла на землю и заскулила. Почему всё так? И что мне с этим делать?

Наконец, ухо перестало жечь, а кровь остановилась. Теперь можно было показаться бабушке на глаза.

Я вернулась к камню-алтарю. Здесь теперь было тихо. Бабушка беседовала с подругами. Увидев меня, они разошлись и оставили нас одних.

Бабушка сразу поняла, что что-то не так.

– Что случилось, Искра?

– Ничего. Просто тяжёлый день на работе. И завтра будет не легче.

Она взглянула на меня сочувственно, как на заболевшего лисёнка.

– Ты слишком много думаешь о своей работе, Искорка. Это опасно.

– Не переживай. Со мной всё будет в порядке. Скоро я возьму отпуск и проведу его здесь. С тобой.

Кажется, она ни на секунду мне не поверила.

Я и не заметила, как посветлело небо. Ночь закончилась.

– Мне уже пора, бабушка.

И я убежала. А она ещё долго сидела и смотрела мне вслед, я уверена.

* * *

Приём начинается в два. Я всегда прихожу за пятнадцать минут до этого. Волосы собраны в пучок, безупречно белая блузка с накрахмаленным воротничком, длинная широкая чёрная юбка в пол. Может быть, немного старомодно, но такой наряд помогает мне чувствовать себя профессионалом. К тому же в нём легче контролировать эмоции.

Теперь нужно подготовить несколько бутылок с водой, одноразовые стаканчики и бумажные платочки. Наконец, всё готово. Остаётся пара минут, чтобы собраться с мыслями. Почему я здесь? Потому, что меня всегда привлекали люди. В старых сказках говорится, будто такие, как я, наводят на них безумие. Если бы всё было так просто! На самом деле, человек носит своё безумие в себе, а нам просто легче общаться с такими людьми. Хотя бы потому, что они к нам тянутся. Как только я это поняла, сразу же поступила на психологический факультет. Сейчас я уже дипломированный специалист и работаю в частной клинике. Через неделю закончится мой испытательный срок.

День выдался непростой. То ли из-за полнолуния, то ли из-за недосыпа, я контролировала себя куда хуже, чем обычно. Несколько раз из причёски выбивались уши, но, кажется, погружённые в свои проблемы клиенты ничего не заметили.

Мне удавалось держать себя в руках почти до самого конца смены. А потом появился он.

Вчерашний школьник, юноша болезненно застенчивый и робкий, приходящий на встречу с психологом в синем деловом костюме, застёгнутом на все пуговицы, и разговаривающий со мной, девочкой-стажёром, так, будто я преподаватель на экзамене. Так вот, он заметил кончик хвоста, выглянувший у меня из-под юбки.

Всё началось с того, что он вбежал в кабинет, сияя от радости, и тут же взахлёб начал рассказывать. Буквально вчера он попытался познакомиться с девушкой на улице. Мялся и краснел, но всё-таки спросил, как её зовут, и даже сделал комплимент. Это был наш первый общий успех! Я вскочила из-за стола и подошла к юноше. Как всегда, когда слушаю что-нибудь захватывающее, я подалась вперёд, прищурилась и шевельнула хвостом… По испуганному лицу клиента поняла, что что-то не так, и быстро спрятала хвост. Но было уже поздно. Ещё секунда, и он закричал бы на всю клинику. Едва ли не силой я вытолкнула остолбеневшего парня из кабинета и заперла дверь. Что ещё оставалось делать?

За дверью послышался изумлённый крик юноши и стук каблучков девушки-администратора. Мои когти и зубы начали быстро расти и заостряться. Ещё немного, и я сменю облик. А через несколько минут сюда придёт кто-нибудь из докторов и увидит, что я оборотень. Выхода нет. Я бросилась к окну, дрожащими руками открыла его, сменила облик и выпрыгнула на улицу. Благо, кабинет на первом этаже.

А теперь в парк! К счастью, он в двух шагах от клиники. В самом глухом уголке парка у меня есть любимая полянка. Там никто не ходит: ни мамы с детьми, ни собачники с питомцами. Там можно будет побыть одной и немного успокоиться.

На поляне я упала в густую траву и протяжно заскулила. Теперь человек всем расскажет, что видел лисицу-оборотня. А кто ему поверит? Главный врач клиники уже наверняка в моём кабинете. И что он там видит? Ничего особенного. Только распахнутое настежь окно. Ну и ещё то, что я исчезла.

Хотя, если разобраться, это даже не прогул. До конца приёма оставалось минут сорок. И у меня такое в первый раз. Не уволят. Хотя, беседы с главврачом избежать, конечно, не получится… Он будет опять смотреть на меня своими холодными, равнодушными, как у рыбы, глазами и повторять прописные истины. Будто лисёнку. Может, даже приставит ко мне куратора. Чтобы за мной надзирали и доносили… Переживу. Тем более, что я действительно сглупила.

Приняв это решение, я вскочила на четыре лапы, взмахнула хвостом и побежала. Лисицы не могут долго о чём-то тревожиться. Слишком много в них жизненной силы.

Теперь бежать. Прочь от человеческих проблем. Петлять между деревьями, ощущая каждую травинку под лапами, наслаждаясь бегом, а ещё своей силой и свободой.

Я сама не заметила, как перескочила через Грань. Здесь уже сгустились сумерки. Из-за туч выглянула луна. Круглая и жёлтая, как мои глаза. Тропа стала уже, а лес гуще. На тропе стали попадаться следы. Скоро я ощутила присутствие таких же оборотней, как я, совсем рядом. Тявкнула. Мне ответили несколько знакомых голосов. Это наш клан. Значит, здесь относительно безопасно. Значит, можно поохотиться.

Я замерла и прислушалась, чтобы услышать, где притаились полёвки. Вдруг ветер донёс откуда-то издалека человеческий голос. Человек? Здесь? Смертный должен быть в полном отчаянии, чтобы перейти через Грань. Даже случайно. Ему нельзя здесь оставаться. Его найдут и разорвут оборотни. Секунда, и я уже бегу на голос. Ругаю себя на чём свет стоит, но не бежать не могу…

* * *

Человек стоит на поляне. Высокий, стройный. С длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Я припадаю к земле и замираю. Человек подходит к ближайшему дереву, внимательно разглядывает ветви, выбирает сук покрепче. Потом снимает с шеи длинный красный шарф. У человека сильно дрожат руки. Я вдруг всё понимаю. Времени нет. Нужно действовать быстро.

Навожу на него самые простые успокаивающие чары. Минута, и шарф падает у человека из рук, а сам он, обессиленный, садится под дерево и закрывает глаза. Теперь мне нужно сменить облик.

Уже в образе девушки я подошла к нему, даже примерно не представляя, что делать. У меня ещё не было таких сложных случаев. Я стажёр.

Человек открыл глаза. В них ничего, кроме боли и