Мы две стихии — цунами и смерч, соединяемся, чтобы разрушить все на своем пути. Секунда, и мои ноги обвивают его талию. Руками он поддерживает меня снизу, покрывая лицо короткими жалящими поцелуями. Я немного откидываюсь назад, чтобы открыть ему больший доступ, но это чертовски неудобно, потому что сзади — дверь. Руслан приподнимает меня повыше и начинает двигаться вглубь комнаты. Он не отрывает от меня губ, пальцами сильнее сжимая мои бедра. Отвлекшись, он спотыкается о стул, и мы едва не падаем на стол в углу комнаты. Сносим настольную лампу и стеклянный графин, но продолжаем путь.

Едва его ноги упираются в бортик кровати, он разворачивается и садится на мягкий матрас. Я сижу на его коленях, устроив ноги по бокам от его бедер. Меня трясет от предвкушения. Электрические разряды разгоняют кровь, пронзают каждую нервную клетку, расплавляют мозг. Я хочу его, так сильно хочу. Губами Руслан опускается к пульсу на шее, проводит носом по ключице, опускается к ложбинке на груди. С моих плеч слетает бесполезный пиджак, и теперь его большие теплые ладони скользят по обнаженным плечам.

— Красивая, такая красивая, — шепчет он между поцелуями.

Стихия затихла, и на ее место пришла глубокая нежность. Помутневшими от страсти глазами мы снова смотрим друг другу в глаза. Говорим безмолвно, касаемся осторожно. Томно, нежно, неспешно. Мы миллион секунд раздеваем друг друга. Миллиард целуем, изучая руками обнаженные тела, и ещё целую эру переходим к главному. Когда он входит в меня в первый раз, я вскрикиваю от боли.

— Что? Что такое? — Руслан обеспокоенно вглядывается в мое лицо, гладит щеку кончиками пальцев.

— Ничего. Просто…так давно… — я смущаюсь, боясь продолжить. — Ничего. Продолжай, — притягиваю его к себе, мягко прикусывая его нижнюю губу.

Мы движемся в одном темпе, набирая обороты. Вскоре я привыкаю к этому ощущению наполненности внутри себя и отпускаю свое тело в длительное чувственное путешествие. Руслан сжимает меня в своих объятиях и перекатывается на спину. Я оказываюсь сверху и выбираю удобный мне ритм. Это как танец — главное чувствовать партнёра, слышать его, идти за ним и не бояться. Руслан смотрит на меня горящими глазами, очерчивает пальцами грудь, сжимает ягодицы и стонет, когда я вбираю его глубже.

Наши тела раскаляются, становятся влажными, чувствительными. Я умираю от охватившей меня волны. Содрогаюсь в объятиях единственного мужчины, которого знала. Покрываю его лицо поцелуями, благодаря за то, что он позволил мне ощутить и в итоге, произношу те самые слова…

Смотрю на темный силуэт, отражающийся в стекле панорамного окна. Там, в черноте ночи, ветер гнет деревья до самой земли, обрушивая стихию на мирный загородный комплекс. Природа не знает, что внутри ничуть не безопаснее.

Капли крови тянутся дорожкой по мягкому паласу номера, осколки зеркала разбросаны по всей ванной комнате, то тут, то там можно наткнуться на вещи, еще недавно стоящие на поверхности, а теперь сваленные грудой на пол. Это была длинная, напряженная ночь. Это был ураган.

Как же я оказалась в центре этой стихии? Что же будет дальше?

Теплые ладони проскальзывают по талии и ложатся на мой обнаженный живот. Я прижимаюсь спиной к крепкой мужской груди и всматриваюсь в его лицо в отражении окна. Руслан утыкается носом мне в плечо и глубоко вдыхает.

— Ты оделась, — констатирует он. — Ужасное упущение с моей стороны.

Его пальцы пробираются к пуговице на джинсах и одним точным движением расстегивают ее. Он всматривается в мое темное отражение, когда медленно ведёт язычок молнии вниз. У меня перехватывает дыхание от его близости. Мурашки бегут по позвонкам, разбегаясь по коже чувствительными волнами. Ладони Руслана забираются под плотную ткань, и аккуратно, неспешно он начинает спускать ее с бедер, опускаясь на колени позади меня.

Его губы касаются низа моей спины, мягко прокладывая дорожку вдоль поясницы. Я переступаю через ткань джинсов и оказываюсь в одном нижнем белье перед ним. Он поглаживает мои ноги, ягодицы, а затем берет за талию и поворачивает к себе лицом. Руслан смотрит на меня своими черными глазами-бездной снизу вверх и продолжает касаться губами. Клянусь, это самое возбуждающее зрелище в мире. Он проходится вдоль кромки трусиков, вырывая мой стон, приспускает кружевную ткань и оставляет несколько томных поцелуев в чувствительном местечке возле тазовых косточек. Я дрожу в его руках, запускаю пальцы в жесткие волосы и притягиваю его лицо ближе. Я хочу больше, мне нужно гораздо больше!

Руслан коротко смеётся и начинает подниматься выше, оставляя влажную дорожку до пупка. Он касается выемки языком, а затем дует туда, вызывая острое, преступное удовольствие на грани. Я подтягиваю его за волосы выше, желая, наконец, коснуться его губ. Но Руслан играет со мной, уворачивается, оставляя невесомые поцелуи то на щеке, то на шее. Одной рукой он придерживает меня за талию, а второй сжимает грудь.

— Как твоя рука? — как никогда вовремя вспоминаю я. Остатки мозга еще не растворились под воздействием его рук и губ.

— Нормально. Ужасно. Тебе снова придется быть сверху, — его насмешливый тон не в силах скрыть огонь предвкушения в его взгляде. — Или…

— Или?..

Руслан ведёт меня к постели, поворачивает спиной к себе и наклоняет так, что я упираюсь ладонями в упругий матрас.

— Забирайся, — низко шепчет он.

Я понимаю, чего он хочет. Становлюсь коленями на постели, вытягиваю руки перед собой, а грудью касаюсь одеяла под собой. Конфетка. Выпуск 22. "Кави любит сзади…" Дрожь предвкушения сотрясает меня. Это одна из самых любимых мной сцен.

Руслан проводит шершавой ладонью мне по спине, заставляя прогнуться сильнее и шумно сглатывает.

— Боже… это… Черт! — ругается он. — Лучше, чем я представлял.

Его пальцы стягивают трусики, медленно, эротично. Я заливаюсь краской от смущения, сейчас он увидит меня во всех анатомических подробностях… Но я не шевелюсь, позволяю ему эту вольность, позволяю говорить ему, как я идеальна, касаться там меня пальцами, губами, языком. Позволяю себе испытать фейерверк ещё до того, как он войдёт в меня своим членом. И ещё раз потом, когда он уже глубоко внутри меня, крепко сжимает мои ягодицы, оттягивает за волосы и кричит от удовольствия.

Я не знала, что все будет так. Ярко, безумно, всепоглощающе. Я не знала.

Просто лежать в объятиях мужчины, с которым только что творили такое… самое изысканное из удовольствий. Моя голова лежит на его плече, нос упирается в колючую щеку, а тело вытянуто вдоль его.

— Сколько… как давно… — пытается спросить меня о чем-то Рус. — Вчера ты сказала, что у тебя давно никого не было…

— Ага, — я не облегчаю ему задачу. И не слишком-то хочу говорить правду.

— Так с этим белобрысым… ничего не было?

— Нет.

— А когда? — не унимается он.

— Зачем ты хочешь это знать?