все немного сложнее. Эмерсон выставил нас изучать местность из арки, через которую игроки выходят на поле, как раз когда прибыли наши противники.

Парни в красно-белых куртках шли по коридору к соседней раздевалке. В последнем ряду я заметила удивительно знакомую темную макушку.

Не может быть!

Я проскользнула мимо Змея и встретилась взглядом с братом. На нем была красно-белая форма и перчатки.

– Бернард, какого беса ты тут делаешь? – вырвалось у меня.

– Того же, что и ты, сестричка, – улыбнулся брат и повернулся к высокому худому парню: – Я скоро. Надо же с сестричкой поздороваться.

Его команда исчезла за дверью раздевалки. Моя – дружно, с нескрываемым интересом (Изабель) и мрачно (Стейн и Юрг) изучала Бернарда.

Брат подцепил меня под локоть и потащил к выходу из коридора. Остановился в арке, от арены нас отделяло пять-шесть шагов, не больше.

В ложах переговаривались команды, шумели первые зрители, мелькали яркими бабочками шляпки и зонтики дам. Почетные гости торопились занять свои места, с любопытством поглядывали на отделанную цветами и опутанную дополнительными защитными заклинаниями будущую обитель принцессы, пока еще пустую.

Но мне было не до коронованной гостьи.

– Что ты тут делаешь? – перепросила я, высвобождая руку из хватки брата.

– Решил поступить, как ты, и воплотить свои мечты. – Он пожал плечами.

– То есть? – Я смотрела в голубые глаза, блестящие от раздражения, злые. – Почему ты в их команде? У тебя ведь нет дара?

Брат насмешливо улыбнулся.

– Есть? – растерянно выдохнула я.

Бернард издевательски кивнул, в каштановых волосах запутался солнечный зайчик. Он никак не вязался с торжествующе-насмешливым выражением лица брата.

– Мы близнецы, сестричка, – его губы скривились, – как бы мне ни хотелось это забыть.

Слова ударили. Обидой, болью, непониманием. Но он именно этого и хочет. Чтобы сбежала, чтобы не нужно было ничего говорить. Мы близнецы, тут он прав. В наших головах появляются очень похожие мысли…

– У тебя тоже нейтральный дар? – спокойно спросила я, кожей чувствуя удивление и растущее раздражение Бернарда. – Почему ты скрывал? И как попал в команду? Ты ведь не учился?

Губы брата снова скривила усмешка.

– Учился? – догадалась я. – Но отцу не нужен был второй «бесполезный» маг в семье… Что это было, Бернард? Частные уроки? Заочное обучение, на котором ты появлялся только на экзаменах, а все остальное пересылал по линзам и почтой?

Размышляла вслух, старательно улавливая изменения мимики брата. Она у нас похожа. Нейтральный дар, заочное обучение – вот, значит, как.

– Ты сказал, что отец мне потакал, потому что сам хотел учиться как я, не прячась? – продолжала я.

Бровь брата едва заметно дернулась.

Да, все верно.

– Но к Играм проявила интерес принцесса, и ты стал выгоден отцу тут? – выдавила я.

Лицо брата осталось равнодушным. Не то.

– Ты сам предложил ему? – Я отвела взгляд, покосилась на ложи. Если я права…

Фигуру отца я отыскала быстро: он с мамой и сестрой сидел в одной из гостевых лож. Не тех, в которых были приглашенные гости. А тех, что выкупили состоятельные горожане.

Отец в пальто из самого дорого твида. Мама, миниатюрная блондинка с идеально уложенными светлыми волосами, и Ненси, немного уступающая ей в идеальности образа и отсутствии лишних складок на накидке. Все трое выглядели куда презентабельнее некоторых приглашенных лаернов. Дружная семья пришла болеть за сына.

А я просто лишняя проклятая дочь…

В груди разлилась неприятная горечь. Не то чтобы я не знала. Но так явно мне показали мое место впервые. Нет, впервые было, когда отец предложил домик. Но тогда я была слишком занята поисками решения, чтобы меня этот факт задел.

– Надеюсь, нам не придется воевать на арене, – пробормотала я, отступая от брата.

Бернард хмыкнул и пошевелил пальцами, точно как я.

– Тени и солнце пошутили, когда поделили между нами все пополам, да, сестричка?

– Да, брат. – Точно сказал. Иногда мне казалось, что мы не просто отражения друг друга, а часть единого целого.

В детстве это было здорово: знать, что есть тот, кто тебя всегда поймет. Потом детство закончилось, и мой близнец стал кем-то чужим.

– Ты все еще можешь выбрать домик, сестричка, – напомнил о себе Бернард. И добавил снисходительным тоном: – Девочкам лучше выбирать простые пути.

– Я выбрала, – согласно кивнула я. – Иди ты к своей команде, братик.

В голубых глазах Бернарда всколыхнулась злость. Он вытянул руку и попытался похлопать меня по макушке. Как в детстве, когда неожиданно оказалось, что он выше меня. Я отпрянула. Неделя тренировок не прошла зря.

Развернувшись на каблуках, брат направился к раздевалкам.

– Какие-то сюрпризы? – Змей следил за нашим разговором и сразу же подошел вплотную. Едва заметно коснулся руки, затянутой в перчатку.

Я грустно улыбнулась:

– Еще какие! У брата нейтральная магия, он учился заочно. А я ничего не знала…

– Не грусти, мышка. – Стейн легко дотронулся кончиками пальцев до моей щеки. Надо бы отшатнуться, но не смогла. – Наше незнание – это не наша ошибка, а чужое решение, – тихо сказал он.

Я замерла, согретая теплом в его взгляде и неожиданной лаской.

– Идут! – Обрадованный вопль Изабель заставил повернуть голову, прерывая прикосновение.

Змей отступил, уставился на брюнетку.

Наша команда наблюдала за зрителями с противоположной стороны прохода. Изабель с линзой в руках что-то шепотом объясняла. Очевидно, тем, кто опять сделал какую-то ставку. Юрген разглядывал артефакт в ее руке, прицениваясь к нему, как кот к клубку. Кристоф махал руками, кого-то приветствуя то в одной, то в другой ложе. А Вард, возвышаясь за их спинами, как дуб над березками, через головы товарищей задумчиво и не отрываясь смотрел на королевскую ложу. Туда в сопровождении безликих господ из охраны заплывал целый цветник празднично разодетых лаерн.

В воздухе тут же засверкали сотни линз, закружились у ложи, и над чашей стадиона появилась проекция свиты принцессы.

Впереди пестрой стайки девушек, точно две сестры, держась за руки, шли принцесса Стефани и ее мать. За принцессой, на шаг позади, шествовал почетный наперсник принца Агды. Невысокий, с чуть раскосыми глазами темноволосый парень был одет в вполне обычное темное пальто. Никаких традиционных для его родины халатов. На его фоне Стефани с матерью выглядели особенно эффектно.

Обе златовласые, в накидках из бледно-голубой ткани, расшитой золотой нитью. В прическе ее высочества поблескивала алмазными слезами изящная корона. Но принцесса отличалась от матери не только наличием украшения, темными, почти черными, глазами и заметной горбинкой на носу, доставшимися ей от отца. Лаерна Бриар больше напоминала утонченную статую, чем живую красавицу. Казалось, вся жизнь ушла в дочь.

Принцесса с интересом посматривала по сторонам, что-то спрашивала у фрейлин, успела сделать тысячу дел, пока устраивалась в высоком кресле с короной на спинке. Лаерна Бриар заняла место рядом с дочерью.

О лаерне Бриар ходило множество слухов.

В прошлом фрейлина матери императора, она приехала в Фридхольм из крохотного горного королевства. Одного из тех, где горсткой горцев правит целый король, а все королевство – это лишь затерянный среди скал поселок. По слухам, она была потомком одного из таких королей. Сиротой, чудом выжившей под лавиной, не оставившей ничего от ее родного городка.

Лаерна Бриар всегда отличалась строгостью и красотой. Неудивительно, что однажды на нее обратил внимание император. И то, что он признал ее ребенка, сделав девочку наследницей, считалось высшим проявлением любви нашего правителя к фаворитке.

Мне же казалось, что все проще. Стефани была единственным ребенком императора. Он просто хотел удачно пристроить трон, оставив многочисленную родню с носом.

Что-то громко треснуло.

– Ты хоть знаешь, сколько она стоит? – возмутилась Изабель.

Я оторвалась от созерцания принцессы. Брюнетка, стиснув кулаки, смотрела на Юргена. А он крошил в пальцах ее линзу.

– Ты мне заплатишь! – Изабель ткнула пальцем в грудь Юрга.

Тот пожал плечами:

– Счет выпишешь?

– Голову себе выпиши, – буркнула брюнетка, доставая из кармана новую линзу.

Едва заметное движение руки теневика, и тьма, сорвавшаяся с его пальцев, захрустела артефактом в руке брюнетки.

– Ты что творишь? – прошипела она, выуживая из кармана третью линзу и отступая.

– Выполняет приказ тренера, – отозвался вместо друга Змей. – Тебе было сказано: никаких ставок на Играх.

– Вот на Играх их и не будет! – Изабель активировала линзу и понеслась прочь по коридору.

Юрген вопросительно покосился на командира. Тот поморщился. Парни остались на месте, никто в погоню за брюнеткой не ринулся.

Из коридора тем временем донеслось айканье, потом Изабель торопливо извинилась. Ей ответил Бернард. Судя по тону, брат был ничуть не обижен.

– Лапусь, может, сходишь скажешь ей, что он твой брат? – шутя предложил Кристоф, успевая и махать очередной девушке из очередной ложи, и следить