существовала и в Поволжье. В эпоху Великого переселения народов поверхностное трепанирование становится «международным», надэтническим феноменом и затрагивает различные по происхождению группы населения. Вероятно, традиция нанесения рубцов на верхнюю часть черепного свода и лица не встречала сопротивления, поскольку опиралась на универсальные представления об особой сакральной роли головы и бытовавшие во всех пришлых и местных культурах инициационные представления. О том, что символические трепанации обозначали некое посвящение, свидетельствует отсутствие этого признака у детей. Он встречен только у нескольких подростков не моложе 12 лет. Не случайно на Западе в это время решительную борьбу с символическим трепанированием ведет христианство, впрочем, оно параллельно вводит такой обрядовый элемент, как тонзура. Эта прическа, обнажавшая макушку, обозначала отказ монахов от искушений материального мира и терновый венец Христа. Прядь волос срезают при крещении, при посвящении в духовный сан и при пострижении в монахи, то есть при вступлении в новое объединение.

(То, что священники некоторых христианских конфессий не стригут волос, можно расценить как магическое отращивание волос, придающее посвященному особую силу.)

Вообще нужно подчеркнуть, что в средневековой Европе обряды посвящения непременно касались головы, причем в самом прямом смысле. Вот как описывают ритуал производства в рыцари французские историки Э. Лависс и А. Рамбо: «Рыцарь, иногда отец посвящаемого, но чаще – кормивший его сеньор, привешивает к его поясу меч, который он с этой минуты будет носить постоянно. Эта главная часть церемонии называется adouber.

Обычно рыцарь сильно ударяет молодого человека кулаком по затылку – это называется со1ее. Затем новый рыцарь садится на коня, берет копье и на всем скаку поражает заранее подготовленное чучело; это называется quintane. Такова процедура посвящения в рыцари в XII в. Иногда она ограничивается даже одним актом – ударом по затылку: это делают тогда, когда хотят избежать расходов».

Архетип веры в волшебную силу волос нашел выражение в библейской истории о Самсоне и Далиле.

Многие народы сохраняют стойкую веру в магические свойства волос и ногтей. Непонятно, с чем это связано, может быть, с их способностью «независимо» расти после того, как основной рост организма завершен, и даже какое-то время после смерти.

Как бы там ни было, австралийцы, полинезийцы и народы Гвинеи живут в смертельном страхе перед зловредным колдовским искусством. Парсы в Индии совершают священные обряды погребения волос и ногтей, чтобы демоны и колдуны не могли причинить вред их хозяину. Боязнь выбрасывать обрезки волос и ногтей не искоренена и в Европе. «Ясновидящий» чувствует находящегося далеко от него человека, если имеет клочок его волос.

Средневековые инквизиторы тоже думали, что злые чары ведьм заключены в волосах. Считалось, что состриженные или вычесанные волосы могут оказать влияние на погоду: вызвать бурю, дождь, град, молнию. Похожие представления имели и жители индийской провинции Бастар, индейцы-тлинкиты северо-западного побережья американского континента. Шаманам тлинкитов запрещалось расчесывать волосы. У многих народов стрижка волос была процедурой тонкой и сложной. Во-первых, существовала опасность потревожить «дух головы», который мог отомстить досадившему человеку. Во-вторых, весьма сложной была и процедура захоронения отрезанных прядей. Человеку казалось, что между ним и каждой частью его тела существует симпатическая связь, не исчезающая даже после прекращения физического контакта. Широкое распространение получила вера в то, что отрезанные волосы и ногти, попавшие в руки недоброжелателей, могут привести к болезни и смерти человека[13]. Лица священные и могущественные имели больше всего оснований опасаться за сохранность своих волос, ведь очень часто длинные волосы считались знаком харизматической святости и здорового духа. Так, подобно Самсону, отращивают длинные волосы и бороды мужчины сикхов. Иногда длинные волосы были знаком королевской власти или свободы и независимости, как у галлов и других кельтских народов[14]. У женщин длинные распущенные волосы означали статус незамужней или девственность[15]. В противоположность волосяному покрову на теле волосы на голове связывали с жизненной силой человека. В Древней Греции, отрезая прядь волос у мертвого, опускали его душу в загробный мир. По исламскому обычаю, пучок волос оставляли для того, чтобы за него правоверного подняли в рай. Хотя отшельники традиционно носили длинные волосы, правила многих религий требовали брить головы в знак смирения перед Богом. Покорность изначально символизировала и косичка китайцев. В Древнем Китае обрезание волос и кастрация были близки по своему символическому значению. Бритье головы осталось символом подчинения военной дисциплине. В разных культурных традициях отрезание, отращивание, вырывание волос символизировало горе[16].

У некоторых народов особым образом стригли преступников, свои прически были и у определенных возрастных групп людей[17].

Известный историк религий К. Х. Клемен (1865–1940) собрал много курьезных фактов, подкрепляющих идею о том, что голова как вместилище особых сил нуждается в бережном и осторожном обращении. К примеру, путешественник Бастиан рассказывал, что, когда он во время своего пребывания в Бирме ежедневно мыл голову, это вызывало общее осуждение, а его наставник-абориген за несколько месяцев вымыл голову один раз, после чего молчал три дня. Геродот упоминал об обычаях персидских царей, мывших голову лишь один раз в году, в день своего рождения. Плутарх сообщал, что римские патрицианки делали то же самое главным образом в день Дианы, 13 августа.

Очевидно, люди боялись (а некоторые и сейчас боятся) частыми омовениями лишить голову присущих ей особых сил.

Заслуживают внимания данные археологии о характерных для Раннего Средневековья прическах и головных уборах. Воины-всадники эпохи Великого переселения народов носили косы на затылке, обривая оставшуюся часть головы. Впервые существование такой прически археологи зафиксировали в Южной Сибири, у племен рубежа нашей эры. Обычай обривать головы, бытовавший у племен ухуань, сяньби, жуань-жуаней, отмечен в китайских источниках. Героический эпос восточных хантов сообщал о том, что в древности воины выстригали переднюю часть головы и оставляли косичку на макушке (подобную прическу мы видим сегодня в фильмах про самураев). Многочисленны средневековые изображения людей с бритой головой и прической в виде чуба, идущего от темени (в Педжикенте первой четверти VIII в., у болгар, татар XV–XVI вв. – потомков половцев – и, наконец, у украинских казаков).

В этом контексте символические трепанации и скальпирование как операции, затрагивавшие волосы и саму голову, имели в глазах древних очень мощный магический потенциал. Причем символизм, проявляющийся в одежде, головных уборах, ношении амулетов, находил у древнейшего и средневекового населения логичное продолжение в манипуляциях с человеческим телом.

Поверхностные «трепанации» можно считать разновидностью традиции покрывать свое тело шрамами, рубцами и татуировками.

Этот обычай, безусловно, имел не столько эстетическое, сколько информационное и культовое значение. Люди, покрытые шрамами, выступали «живыми символами». Природный «язык тела» пополнялся новыми знаками, созданными руками самого человека.