Мама спрашивает:

– И насколько заразен этот вирус, который переносит воздействующее на гены лекарство?

Доктор Гордон сердито смотрит на нее:

– Подождите, подождите. Давайте не забегать вперед.

Доктор Калдикотт переводит взгляд с одного человека на другого, будто пытаясь удостовериться, что все это правда, хотя и звучит совершенно безумно. Я сама едва могу поверить в происходящее. У меня кровь леденеет от мысли, что я, возможно, заразила CZ88 всю свою семью. О господи, и Джека тоже.

Врачи собираются вместе и выходят, чтобы проконсультироваться с другими сотрудниками. Остальные ожидают в конференц-зале. Родители обсуждают перспективы судебных процессов, а дети особо не разговаривают друг с другом, что удивительно, учитывая, какими общительными мы должны быть. Только Шейн и Хлоя по очереди подходят к настенному телефону.

Час спустя возвращается доктор Гордон.

– Сейчас я оставлю вас, чтобы заняться поиском информации о предполагаемой генной терапии. Тем временем я предложил доктору Калдикотт, чтобы вы все до завтра остались здесь под наблюдением. «Nova Genetics» покроет все расходы.

Я поворачиваюсь к маме.

– Нет никакой необходимости здесь оставаться. У меня весь день голова не болела.

Мама строго смотрит на меня.

– Ты будешь делать то, что скажут врачи.

Врачи говорят, чтобы мы поднялись на лифте на третий этаж и прошли через запертую дверь, над которой установлена камера. Доктор Калдикотт машет рукой, глядя в нее, и только тогда дверь открывается, и мы шумной толпой заходим внутрь. Я иду вместе со всеми, испытывая прежде всего раздражение. Только когда дверь со щелчком закрывается за мной, я вдруг жалею о том, что у меня не было времени еще хоть раз вдохнуть свежего воздуха и прогуляться по саду.

Должно быть, «харизма» делает меня слишком подозрительной.

Доктор Фиск уводит мальчиков дальше по коридору, а доктор Калдикотт отводит меня и Хлою в большую комнату с тремя кроватями и выцветшими розовыми занавесками. Она говорит:

– Возможно, лаборант зайдет попозже, чтобы взять у вас еще один анализ крови, теперь, когда мы уже знаем, в чем дело.

Окинув нас критическим взглядом, она удаляется.

Хлоя занимает кровать у окна, а я – ту, что у двери. Надеюсь, Роза вскоре поправится и сможет занять место, как будто мы собрались на пижамной вечеринке. Наскоро переговорив с нами, родители уходят, чтобы принести необходимые вещи.

Как только они скрываются за дверью, мы с Хлоей бросаемся к проводным телефонам, которые стоят на полках рядом с нашими кроватями. Конечно, Эви я звоню первой.

Она отвечает, жуя что-то хрустящее:

– Эйслин! Что происходит? Я миллион сообщений тебе написала.

Стараясь сохранять спокойный тон, я рассказываю ей все.

– Я только не понимаю, как парень Хлои заразился. Это самое странное. Генная терапия не должна быть заразной. Но создание вируса, который атакует определенные клетки и внедряет фрагменты ДНК как раз в нужное место… наука начала изучать это лишь недавно.

– Джек уже знает?

Меня пробирает неудержимая дрожь.

– Я не знаю, что ему сказать.

Она отвечает без обычной веселости в голосе:

– Я бы сказала правду.

Рука, на которую я рассеянно накрутила провод телефона, краснеет.

– Я должна тщательно все обдумать.

Раздается стук в дверь.

– Мне пора. Не могла бы ты, пожалуйста, очень тебя прошу, убедиться, что Джек не падал в обморок или что-то еще?

– Это серьезно так…

– Ты лучшая.

Дрожащими пальцами я вешаю трубку на место.

В палату входит медсестра, а следом за ней – Ксавьер, Шейн, Джесси и смуглый парень с коротко подстриженными волосами. Ленивой походкой он напоминает кота. Он представляется Себастьяном. Хлоя и Ксавьер познакомились с ним в «Nova Genetics». Похоже, он прирожденный танцор, и не нужно секвенировать его геном, для того чтобы это понять.

Строгим и не допускающим возражений голосом медсестра говорит, что мальчикам придется вернуться в свою комнату, если они будут слишком сильно шуметь и хулиганить. Прежде чем уйти, она добавляет:

– Никаких глупостей!

Несколько парней берут стулья и усаживаются полукругом у той стены, где нет кроватей. Хлоя и Джесси уютно устраиваются рядом на кровати, где могла бы лежать Роза. Они поглядывают на кровать Хлои, как будто у них в планах действительно есть «кое-какие глупости». Слава богу, у нас есть занавески.

Я говорю Себастьяну:

– Видела твое видео на странице Хлои. Как прошло твое прослушивание?

Себастьян скрещивает ноги и изящно наклоняется.

– Нормально прошло.

Ксавьер, который, кажется, не может отвести от него глаз, говорит:

– Держу пари, ты был в ударе.

– Мне помогло, что в последнее время я куда меньше стеснялся.

Шейн наклоняет голову:

– Так как ты оказался здесь, если ты не входишь в ту группу «братьев и сестер»?

– Мы с Ксавьером продолжали общаться и после того, как он секвенировал мой геном. – Он усмехается. – Звучит немного странно, когда об этом вот так говоришь, да? Ну, так или иначе, я упомянул в посте, что у меня голова кружится, и он сказал мне, чтобы я тащил свою задницу сюда.

Ксавьер громко вздыхает.

– Все еще не могу поверить, что доктор Стернфилд как-то заманила тебя. Если бы я только догадался…

– Эй, она и до тебя добралась.

– Но мне это и правда было нужно. А ты лучший танцор из всех, кого я видел.