- Отлично выглядишь, у тебя глаза одного цвета с камнями в серьгах, - похвалила Аглая, садясь в карету. - Не помни прическу, путь будет долгим, ведь мы едем за город.

Уже прошло два часа, как они покинули Париж. Аглая дремала, убаюканная мягким покачиванием кареты, а Елену не отпускали тяжелые думы. Который раз она спрашивала себя, правильно ли она поступила, пообещав Арману принять его наследство для себя и своего ребенка. Маркиза то думала, что поступает совершенно правильно - ведь это была последняя воля ее мужа, то начинала бояться, что их обман раскроется, и это позором ляжет не только на нее, но и на славное имя рода де Сент-Этьен. Так и не найдя успокоения, она начала засыпать, когда поняла, что карета остановилась. Молодая женщина выглянула в окно и увидела обсаженную фигурно постриженными кустарниками аллею, ведущую к очаровательному трехэтажному дворцу.

Мальмезон походил на старинную драгоценность. По фасаду он был украшен скульптурами, венчающими квадратные полуколонны, два флигеля с круглыми окошками под крышей и широкое стеклянное крыльцо - все было гармонично и лишено помпезной роскоши дворцов Парижа.

- Какой уютный и очаровательный дворец, - восхитилась Елена.

- Это - дом любви, моя дорогая. Что бы ни говорили о втором браке императора - свое сердце он оставил здесь, - вздохнула герцогиня.

Карета остановилась, лакей подбежал открыть ее дверцу и подать дамам руку, другой распахнул перед ними широкие стеклянные двери и принял их ротонды. Высокий благообразный дворецкий с седой головой поклонился женщинам и обратился к мадам Ней:

- Ваша светлость, государыня ждет вас в малой гостиной, прошу вас и вашу спутницу следовать за мной.

Он прошествовал по длинному коридору первого этажа и постучал в украшенную позолоченной резьбой белую дверь.

- Да, пожалуйста, - прозвучал нежный мягкий голос. Он принадлежал, по-видимому, очень молодой женщине.

Дворецкий распахнул дверь и доложил:

- Ваше императорское величество, прибыли герцогиня Эльхингенская и маркиза де Сент-Этьен.

- Проходите, пожалуйста, - пригласила, поднявшись с дивана навстречу гостям, очаровательная черноволосая женщина с добрым лицом и мягким выражением больших темных глаз. Оказывается, именно ей принадлежал нежный певучий голос.

Елена знала, что императрице Жозефине должно было быть около пятидесяти лет, но она никогда бы не поверила, что стоящей перед ней прелестной женщине в светло-лиловом атласном платье с широким кружевным воланом по подолу больше тридцати. Только роскошное бриллиантовое ожерелье и высокая диадема, украшавшая кудрявую голову женщины, говорили об ее высоком положении, а все ее поведение, чуждое высокомерия и сухости, добрая искренняя улыбка и простое обращение сразу покоряли сердца тех, кто ее видел.

- Аглая, как я рада вас видеть! Представьте свою спутницу и садитесь к столу, - предложила императрица.

Она села в светлое кресло, обитое гобеленом, повторяющим рисунок росписи на стенах гостиной, жестом предложив дамам сесть в такие же кресла, расставленные вокруг овального стола с бронзовыми ножками.

- Ваше императорское величество, позвольте представить вам маркизу де Сент-Этьен. К сожалению, она слишком мало была женой нашего Армана, а сразу стала его вдовой. Маркиз погиб, когда он в шинели и треуголке императора отвлекал на себя преследователей, чтобы император мог вырваться из окружения. - Аглая, хорошо зная добрую и сострадательную душу императрицы, своими словами умело касалась благородных струн ее души. - В своем завещании Арман назначил своим душеприказчиком маршала Нея, поэтому Элен сейчас живет у нас. Слава Богу, что маркиза ждет ребенка, это утешит ее в ужасном горе, но, к сожалению, поскольку она беременна, то до рождения ребенка не может вступить в права наследства, оставленного ей мужем. Этого можно было бы избежать, если назначить ее опекуншей при будущем ребенке, но для этого необходим указ императора.

- Примите мои соболезнования, моя дорогая. Я любила Армана как сына. Мне очень жаль, - на глаза Жозефины навернулись слезы, и она погладила руку молодой женщины. Нервы Елены не выдержали, и по ее щекам заструились слезы.

- Простите, ваше императорское величество, я еще никак не привыкну к этой потере, - объяснила она, вытирая слезы и стараясь успокоиться.

- Не нужно извиняться, мы все понимаем ваши чувства, я попробую поговорить с императором. Подождите меня здесь. Его величество работает в кабинете, и если он согласится меня принять, я побеседую с ним о вас, - пообещала императрица и, ободряюще улыбнувшись Елене, вышла за дверь.

Ее не было почти час, Елена и Аглая, давно исчерпавшие все темы для беседы, устало замолчали. Наконец, дверь отворилась и вошла улыбающаяся Жозефина.

- Все в порядке, дорогая, император не только подпишет указ о назначении вас опекуншей при вашем будущем ребенке, но и передаст вам все имущество пяти теток Армана, не оставивших наследников. Это имущество, отошедшее ранее в казну, по приказу императора было выделено и подготовлено к передаче маркизу де Сент-Этьену, но он так не успел его получить. Теперь по праву его получите вы и наследник Армана. Указы вам привезут завтра в дом герцогини.

- Спасибо, ваше императорское величество, - поблагодарила Елена и присела в глубоком реверансе.

- Не за что благодарить - это самое малое, что мы можем сделать для Армана: выполнить его последнюю волю. А сейчас пойдемте в большой зал, гости уже прибывают, сегодня у нас ужин и танцы.

Императрица пошла вперед, взяв под руку Елену, а довольная мадам Ней последовала за ними. Жозефина вела их через анфиладу комнат первого этажа, поражавших роскошным и вместе с тем изящным убранством. Елена замечала то пол из квадратов белого и черного мрамора, то стены, красиво задрапированные складками белого шелка, то нежные краски росписи стен и потолка, то панно с танцующими античными богинями и горящими треножниками. Дворец был таким же, как его хозяйка: роскошным - и в тоже время прелестным и простым.

Наконец, они подошли к дверям большого зала. Множество людей, группами стоящих вдоль стен, обернулись, приветствуя хозяйку. Императрица, не отпуская руку Елены, начала обходить гостей, здороваясь, говоря учтивые слова своим собеседникам и после этого представляя Елену. Те дамы, которые равнодушно встретили Елену вчера на рауте у Аглаи, теперь улыбались ей, жали руки и приглашали бывать у них с визитами. К тому времени, когда императрица подошла к мадам Ней, возвращая ей Елену, все парижское общество уже приняло молодую маркизу де Сент-Этьен, восторгаясь ее красотой и сочувствуя ее печальной истории.

Начались танцы. Несколько молодых гостей пытались пригласить Елену, но она оставалась около своей спутницы, вежливо отказывая кавалерам, ссылаясь на то, что она не танцует из-за траура. Внезапный шум у дверей привлек общее внимание. Пары начали одна за другой останавливаться, кланяясь императору Наполеону, идущему через зал к Жозефине, сидящей у противоположной стены. Он махнул рукой оркестру, чтобы продолжали играть и, подойдя к императрице, поцеловал ей руку.