Остаток ночи Уилл спал беспокойно, как и следовало ожидать. Он часто просыпался, а когда удавалось забыться, то ему являлся огромный и жуткий призрак Ночного воина. Только под утро он погрузился в глубокий сон, прерванный обычными звуками рано просыпавшегося замка.

Уилл некоторое время полежал в кровати, размышляя, уж не привиделась ли ему страшная фигура, как и все ночное приключение. Минуту-другую, пока он еще не совсем проснулся, он даже подумал, что ему приснился кошмар. Но когда полностью стряхнул с себя остатки сна, то понял, что все это произошло с ним в действительности. Он встал, размял руки и ноги; тело его немного ныло, а это означало, что во сне он часто напрягал мышцы. Собака, свернувшаяся калачиком на теплых камнях у камина и положившая морду на лапы, приподняла уши и дважды махнула хвостом в знак приветствия.

– Тебе-то хорошо, – пробормотал он угрюмо. – Ты и не знаешь, как мне страшно было прошлой ночью.

Он открыл ставни и посмотрел во двор. Утро выдалось ясным и солнечным. Покрытая снегом равнина вокруг замка Макиндо ослепительно сияла. Дисциплина и подготовка требовали проанализировать события прошлой ночи, пока они еще свежи в памяти, и найти их возможные логические объяснения. Минут через десять усиленных размышлений Уилл нехотя пришел к выводу, что он действительно видел фигуру. И слышал голос. И ему было страшно, как никогда раньше.

Дневной свет не принес никаких логических объяснений и никаких подсказок. В Лихой чащобе и в самом деле творилось нечто странное. Уилл тяжело вздохнул. Он снова вспомнил слова Холта о том, что в девяноста девяти случаях из ста таким явлениям должны находиться объяснения.

– Придется мне вернуться туда и выяснить, что же это было, – тихо произнес он.

От этой мысли ему снова стало страшно.

* * *

Неудивительно, что завтракал он в трапезной без всякого аппетита. Тем не менее ему удалось протолкнуть в себя пару теплых булочек, смазанных малиновым вареньем, а к тому времени, когда он наполовину опустошил вторую кружку кофе, к нему вернулось обычное самообладание. Не желая ни с кем поддерживать пустую болтовню, он сидел за длинным столом чуть в стороне и наблюдал за остальными людьми, тихо переговаривавшимися между собой. Тут его и нашел паж.

– Жонглер? – обратился мужчина, довольно староватый для пажа.

На вид ему было лет сорок, а это означало, что в глазах начальства он был никудышным работником. Молодые и расторопные пажи в замке быстро получали повышение и становились распорядителями или учениками мастеров. Те же, кто задерживался на этой должности, были, как правило, лентяями, грубиянами или глупцами. Или ленивыми глупыми грубиянами. Судя по следующей фразе пажа, Уилл был прав в своем втором предположении.

– Сэр лорд Орман. В десять часов.

Паж повернулся и пошел прочь. Уиллу захотелось догнать его и устроить ему хорошую взбучку. В конце концов, кто он такой, чтобы настолько неуважительно обращаться к рейнджеру?

Тут Уилл вспомнил, что сейчас он не рейнджер, а жонглер. С сожалением он подумал о том, что пренебрежительное отношение к жонглерам лорда Ормана каким-то образом передалось и его слугам. Пожав плечами, он решил смириться с этим.

По установленным в трапезной водяным часам Уилл понял, что до встречи с лордом Орманом остается еще более часа. Интересно, зачем его вызывает нынешний хозяин замка? Сначала он предположил, что это как-то связано с его посещением Лихой чащобы, но потом подумал, что такое предположение – лишь плод его беспокойства, ведь сейчас все его мысли заняты ночным происшествием.

Скорее всего, Орман хочет поговорить с ним по поводу своего кузена Керена, которого Уилл развлекал накануне вечером. Чем больше он думал об этом, тем больше это предположение казалось правдой. Ормана, можно сказать, унизили на виду всех собравшихся, и, скорее всего, он хочет выплеснуть свое раздражение на Уилла. Уилл воспринял это философски. Раз уж не в его силах что-то изменить, то и особо беспокоиться по этому поводу не стоит. Но в будущем следует держаться осторожнее. Не нужно выводить из себя правителя замка, каким бы неприятным человеком он ни был.

Остаток времени Уилл провел в библиотеке замка, расположенной в одной из угловых башен, где осматривал полки в поисках книг, из которых можно было бы узнать какие-нибудь местные легенды о Ночном воине, а также просматривал случайные тома, посвященные колдовству и заклинаниям. В обоих случаях его поиски ничего не принесли. Все посвященные колдовству книги стояли на одной небольшой полке, хотя он заметил, что на ней есть пустые места. А в сборнике местных легенд не было никакого упоминания о Ночном воине. Разочаровавшись и прокручивая в памяти события ночи, Уилл направился к покоям лорда Ормана, располагавшимся на четвертом этаже главной башни.

Секретарь Ормана, маленький человечек с большой залысиной и пучками волос над ушами, взглянул на него из-за большого письменного стола. Он напомнил Уиллу белку, поворачивающую голову из стороны в сторону, чтобы внимательнее разглядеть человека перед собой.

– Лорд Орман хотел встретиться со мной, – кратко сообщил Уилл, не видя смысла представляться секретарю.

– Ах, да, да. Жонглер? Ну проходи. Лорд Орман сейчас как раз свободен.

Он встал из-за стола, заваленного бумагами, свитками и толстенными томами, и постучался в массивную дверь, ведущую в кабинет Ормана.

– Входите, – отозвался тонкий, немного гнусавый голос с той стороны.

Жестом предложив Уиллу следовать за собой, секретарь открыл дверь и вошел в кабинет. Орман стоял у окна, рассматривая двор замка внизу. Кабинет был очень просторным, и даже при свете дня его освещали расставленные в темных углах свечи и масляные лампы. Обогревал помещение расположенный у стены камин. Вдоль других стен выстроились книжные полки и тяжелые деревянные шкафы. Дверца одного из них была приоткрыта, и Уилл разглядел внутри свитки. Не случайно Ормана называли ученым и исследователем – кабинет явно отражал предпочтения своего владельца.

– Жонглер, милорд, – объявил секретарь.

Орман отвернулся от окна и несколько секунд изучающе осматривал Уилла, не говоря ни слова.

– Свободен, Ксандр, – произнес он наконец, и секретарь, низко поклонившись, удалился, закрыв за собой дверь.

Орман, продолжая изучать Уилла неморгающими глазами, сел за стол у окна. Рядом со столом стояли еще два стула, но, поскольку предложения сесть не последовало, Уилл остался стоять. Он чувствовал, как под пристальным взглядом краснеют его лицо и шея, и, чтобы выглядеть более естественно, принялся разглядывать обстановку, стопки открытых книг и бумаги на огромном столе возле внутренней стены.

– Мой кузен Керен оказывает неблагоприятное воздействие на окружающих, – заговорил наконец Орман. – Тебе стоит это запомнить на будущее.

Уилл ничего не сказал, а просто кивнул. Значит, он не ошибся в своих предположениях. Орман не ожидал ответа и продолжил: