— Майкл рассказал мне о вашей последней встрече. Не ожидал, что вы посмеете явиться, — с порога заговорил хозяин дома.

— Здравствуйте, Волтер. Я хочу поговорить с Каролиной.

— Она сейчас спустится. Я бы предпочёл вышвырнуть вас вон, но она хочет встретиться. Уж не знаю зачем, — Волтер сел напротив меня.

— Поверьте, я не желаю вашей дочери зла.

— Не сомневаюсь, — хмуро произнёс он.

Я чувствовал, что он не желает продолжать беседу, и настаивать не стал. Спустя минут пять на пороге появилась Каролина. Вид её оставлял желать лучшего. Глаза были припухшими и красными, а под ними красовались огромные мешки. Она была бледна и встревожена, но старалась не подавать виду и слегка улыбалась.

— Каролина, я так рад тебя видеть. Ты в порядке? — я поднялся с места.

— Да, всё хорошо, спасибо.

— Я хотел извиниться перед тобой. Не знал, что ты будешь там.

— Всё в порядке. Ты мне ничего не сделал.

— Тогда, — я сделал шаг в сторону Каролины, и она сразу напряглась. Чтобы убедиться, я сделал ещё один, и её сердце застучало, как бешеное. Она боялась меня, и этот факт сжимал моё сердце, отчего становилось трудно дышать.

— Ты и сейчас боишься меня? Даже когда я человек?

Я видел в его взгляде, что она уже собиралась соврать, но почему-то передумала.

— Боюсь.

— Но ты же понимаешь, что на тебя я никогда не нападу? Не посмею?

— Понимаю.

— Тогда почему?

— Не знаю. Не могу объяснить. Я просто боюсь и всё. Не могу это контролировать, — и виновато добавила. — Прости.

— Думаю, вам будет лучше уйти, — вмешался в разговор Волтер.

— Вы правы. Каролина, я снимаю с тебя все обязательства передо мной, — и в последний раз внимательно взглянув на неё, пытаясь запомнить, как можно больше, добавил. — Прощай.

И ушёл. Сел на коня и медленно повёл его прочь. Пусть я и не играл, но чувствовал себя проигравшим. Мир вокруг потерял цвета. Сердце кололо. И болело оно не только от того, что я не смогу свою жизнь связать с истинной парой, а от того, что я причинил ей такую боль.

С момента моего бегства прошло несколько дней, а меня продолжали мучить кошмары. Днём я ещё держалась, но ночью было невыносимо. В темноте тревога только усиливалась, из-за чего свет не выключала вообще. И вся эта ситуация жутко злила. Бесило, что детские страхи продолжали мешать мне жить. Когда Рагнар приехал, отец был против нашей встречи. Но мне нужно было проверить свою реакцию на него.

Всё прошло плохо. Как бы я не уговаривала себя, что это Рагнар, что он безопасен, душу сковывал страх, и чем ближе он подходил, тем сильнее он влиял на меня. Я видела в глазах альфы, какую боль причиняю ему, и не хотела этого, но ничего не могла с собой поделать. Это было выше моих сил. Вечером вернулся домой Майкл. Он застал меня в конюшне, когда я расчёсывала гриву Туману.

— Ты с ума сошла!? — возмутился брат, как только подошёл ко мне. — Зачем ты спустилась к нему? Его надо было гнать с порога.

— Не надо горячиться, Майкл. Мне это тоже было нужно.

— Зачем? Неужели ты успела влюбиться в него за эти два дня?

Его вопрос застал меня врасплох, и я смутилась. На фоне моих проблем, свои чувства к Рагнару я не анализировала. Закрылась от них.

— Причём тут это? Я хотела знать, буду ли бояться его.

— И?

— Боялась.

Майкл расстроенно вздохнул.

— Мне жаль.

— Мне тоже.

Брат приобнял меня и поцеловал в лоб.

— Ладно, не расстраивайся. Всё наладится. А пока я буду рядом.

— Спасибо.

Разговор с Майклом немного помог мне. Я была благодарна его поддержке.

После последней встречи с Рагнаром ничего не изменилось. Ночью мне всё так же снились кошмары, из-за чего днём я была сонная и раздражительная. Но я всё равно пыталась продолжать жить полноценной жизнью. Вернулась к своей работе, выгуливала Тумана. Дня через три решилась и самостоятельно съездила в гости к сестре. К счастью для меня, Марта не стала меня ни о чём расспрашивать, чувствовала, что я не была готова что-либо обсуждать. Мы говорили о чём угодно, но только не обо мне.

Ещё через пару дней я решилась сходить на псарню. Издалека собаки не вызывали опасения. Они были меньше оборотней и вели себя спокойно. Но стоило мне подойти ближе, собаки подскочили и залаяли на меня, вселяя панику. Их пасти оказались не менее зубастыми, а клыки не менее острыми. Не желая и дальше мучить себя, ушла. Но чем дальше была от псарни и чем ближе к дому, тем сильнее злилась. Я чувствовала себя неполноценной калекой. Эта фобия лишала меня возможности выбирать как жить. Мне нужен был совет. Того, кто хорошо знал меня и понял бы. Образ в голове пришёл сам собой. Свернув с дороги и поплутав между домами, я пришла к Говарду. Он был дома, работал в кабинете.

— Каролина, рад тебя видеть, — отложив свои дела, встал из-за стола наблюдатель, когда меня к нему впустила экономка. — Что-то случилось?

— Простите, Говард. Я бы не побеспокоила вас, если бы не была в отчаянии.

Внимательно рассматривая меня, он глубоко втянул носом воздух.

— Больше похоже на гнев, — вынес вердикт наблюдатель. — Присядь, — указал он на софу. Я послушалась. Он сел рядом. — Я слушаю.

И я рассказала ему о своих тревогах, о страхе, что кошмары будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Я не понимаю, почему вы меня не пугаете? Вы же тоже оборотень.

— Ты слишком давно меня знаешь. И в обличье волка никогда не видела. Если увидишь, начнёшь бояться.

— Ясно, — приуныла я.

— Не грусти. Есть у меня одна идея. Но тебе придётся подождать несколько дней. Ты готова? Тебе нужно будет потрудиться.

— Я готова. Я очень хочу побороть свой страх.

— Хорошо. Тогда ступай и пока не думай ни о чём, — Говард поднялся с софы.

— А вы мне не расскажете?

— Нет.

— Но я же сгорю от любопытства!

— Вот и хорошо. Тебе будет чем занять свой беспокойный разум.

Вечером Говард уехал из города, не сказав даже моему отцу, куда он поедет. Четыре дня я провела в мучительных догадках, и наконец на пятый день рано утром наблюдатель переступил порог нашего дома. Когда экономка сообщила о его приходе, я вылетела из комнаты и понеслась в гостиную через две ступеньки.

— Здравствуйте, Говард. Вы наконец вернулись. Что вы придумали для меня? Не томите!

— Как пожелаешь, — улыбнулся мужчина и протянул мне корзинку. — Это тебе.