– Начальник вас требует, – виновато проговорила она.

Положив ложку, Виктор Петрович поднялся из-за стола и быстрым шагом направился к выходу.

Начальник просил срочно разыскать документы полугодовой давности. Виктор Петрович долго перебирал бумаги в шкафу, но то, что требовалось, нашел.

– Отложите все и срочно составьте справку, почему поднятые вопросы до сих пор не решены, и предложения подготовьте по решению. – Начальник помолчал. – До каких пор это будет твориться? Очередной прокол.

– Я не занимался этим вопросом, – вежливо напомнил Виктор Петрович.

– Могли проконтролировать. Правильно люди говорят, что нынешние власти плохо работают. Вот лишнее подтверждение. Готовьте справку.

«А указа нет, – довольно подумал Виктор Петрович, возвращаясь в свою комнату, и тут же одернул себя. – Рано радоваться. Дождись конца дня».

Он сразу принялся за работу: получил необходимые сведения и принялся сочинять. На телефонные звонки не отвечал. Справка была готова через пятьдесят минут. Куда денешься, если просили сделать срочно?

– Оставьте, – сказал начальник. – Я посмотрю.

Позже Виктор Петрович просматривал только что принесенную почту, делал пометки, раскладывал документы в разные стопки. Тут и появился Миша Семенков, симпатичный, улыбчивый парень.

– Садись, – проговорил Виктор Петрович, не прерывая работы.

Михаил присел напротив.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался Виктор Петрович.

– Нет. Просто хотел спросить.

– О чем?

Михаил смущенно улыбнулся.

– Виктор Петрович, как вы считаете, в этом здании могут быть привидения?

Виктор Петрович даже работу оставил. Хороший парень Михаил, но чем у него забита голова! Оставалось только засмеяться.

– С чего ты взял?

– Ну… осталась отрицательная энергетика. И потом… были же случаи. Люди видели. Сам я не видел, но как-то раз поздно вечером слышал шаги наверху. В запертых комнатах. Специально поднимался, смотрел: свет выключен, двери заперты. Спускаюсь – опять шаги.

– И как ты это объясняешь? – Взгляд у Виктора Петровича был веселый, легкий.

– Ну… это такая мистическая реальность, присущая Кремлю. Здесь столько было. Плохого. И это осталось.

– Мишенька, – спохватился Виктор Петрович, – столько работы. Может и есть тут привидения. Не знаю. Не до этого. Работать надо.

Он опять взялся за почту, но закончить работу не успел – зазвонил прямой: «Зайдите».

– Справка хорошая. Возьмите. Я подписал. Надо срочно отослать. – Начальник выглядел довольным, хотя и вконец усталым. – Пора собираться домой.

– Пора, – согласился Виктор Петрович.

– Что у нас там на завтра?

– Как обычно.

– Американский посол подтверждение на обед прислал?

– Да.

– Хорошо…

Когда начальник уехал, Виктор Петрович отпустил секретаршу – что ей зря сидеть допоздна, – и рухнул в свое кресло. Надо было немного перевести дух.

«Воистину суета сует, – думал Виктор Петрович. – Как мог предвидеть это Эклезиаст, живший в такие спокойные времена? Суета. И чем дальше, тем больше суеты… А указ так и не пришел. И не придет». – Он оживился, довольно потер руки.

Два года назад, когда Александр Сергеевич пригласил его работать с собой, Виктор Петрович долго колебался – бросать ли надежное место в министерстве? В конце концов, согласился. И не жалел. Хотя порой приходилось ой как туго.

Надо было работать. Взяв стопку документов, Виктор Петрович принялся разбирать их. Тут в приемной раздались громкие шаги, секундой позже на пороге возник давний знакомый Виктора Петровича Стефанович, тоже работавший теперь у президента. В одной руке он держал бутылку водки, потрясая ею, а в другой – пакет с едой.

– Петрович, привет! Не сомневался, что ты здесь. Хватит трудиться. Время кончилось. Сейчас мы с тобой вмажем.

Виктор Петрович обреченно вздохнул – не судьба поработать.

Приятель сразу принялся раскладывать на столике закуску, говоря при этом:

– Что же ты не пришел вчера? Хорошо посидели бы. Да и повод серьезный. Почти юбилей. Сорок девять. Да я не обижаюсь. Знаю, что занят. Видишь, сам пришел. Давай выпьем. Ну что ты тут сидишь как крыса конторская? Заперся. От народа скрываешься. Давай стаканы.

Потом они пили какую-то специальную водку. Она была мягка на вкус. Приятель Виктора Петровича быстро захмелел. Его потянуло на высокие материи, хотя язык порядком заплетался.

– Витя, я тебе честно скажу – среди демократов столько сволочи. Ужас. Тащат и гребут под себя страшным образом. Витя, ну почему?

– А что, демократы, это какая-то особая порода? – спрашивал Виктор Петрович.

– Люди надеялись, что они… будут за справедливость бороться. А что на самом деле?

– На самом деле они такие же, как и все. Их объединяла только борьба против КПСС.

Приятеля эти слова удивили. Он прямо-таки опешил.

– Вот я. – Он сильно ударил себя в грудь ладонью. – Бывший комсомольский функционер. Но я честный человек. Выпить люблю, и баб люблю. Но я никогда. Ты знаешь. Я – ни-ког-да!

– Знаю, знаю, – заверил Виктор Петрович.

– А они – все время. Никакой совести. Ну… просто никакой.

Спокойная улыбка тронула усталое лицо Виктора Петровича.

– Еще Конфуций говорил, что стыдно быть богатым в бедной стране и бедным – в богатой.

– Правильно! Я то же самое говорю. – Приятель покачал из стороны в сторону пальцем. – Нельзя столько красть. И быть очень богатым в такой стране тоже нельзя. Я как Конфуций. Абсолютно.

Виктор Петрович глянул на него хитрыми глазами.

– Слушай, а если действительно человек живет на Земле не один раз, может быть в какой-то прежней жизни, давным-давно, ты был Конфуцием?

Немного подумав, приятель гордо кивнул:

– Могу.

Позже, уговорив приятеля ехать домой, Виктор Петрович сидел и думал: «Дело вовсе не в демократах и коммунистах. Дело в другом. Зачем мы являемся на этот свет? Получать удовольствие? Ловить чины, славу?.. Каждый стоит то, чего добивается». – Он вяло усмехнулся: что за ненужная лирика, когда еще столько работы?

Он подготовил несколько писем, прежде чем начал собираться домой. Наведя порядок на столе и надев плащ, Виктор Петрович немного постоял. В старом здании было тихо как в космических далях. Эта тишина не давила, она успокаивала. Ему было жаль, что надо уезжать.

Перед тем, как потушить свет, он позвонил жене.

– Еду.

– Устал?