Можно было подумать, что, поскольку я впервые в Италии, я буду наслаждаться пейзажами, пока мы едем по улицам. Но я почти ничего не замечала. Ощущение пустоты в животе высасывало из окружающего мира все самое прекрасное. Мысли путались, а жизнь каким-то образом ускользала из моих рук прямо в руки дьявола. Но я просто закрыла глаза и увидела лицо этой рыжеволосой девочки и многих других, представляя себе день, когда я смогу им помочь. Не дать им пострадать. Так, как пострадала я.

Незаметно для себя я подняла руку и провела пальцем по шраму за ухом. Это была крошечная отметина, маленький участок кожи, который был скрыт для тех, кто о нем не знал. Он служил напоминанием о том, что я пережила — жестокого приемного отца, который находил забавным видеть, как моя плоть шипит и горит под углем его сигареты.

— Ты часто так делаешь?

Я посмотрела на Сэйнта, который с любопытством наблюдал за мной.

— Ты притворяешься, что заправляешь волосы за ухо, а на самом деле трогаешь этот маленький шрам.

— Как ты…

— Он сделал тебе больно.

Я опустила руку на колени.

— Кто?

— Один из многих. — Он не отводил взгляда, а глаза цвета индиго превратились в застывший цвет жестокости.

— Не притворяйся, что знаешь меня. — Я снова отвернулась к окну: внешний мир медленно погружался во тьму, когда солнце начало садиться.

После этого мы не разговаривали и всю дорогу провели в мучительном молчании. Только когда мы наконец остановились, он сунул телефон в карман куртки.

— Несмотря ни на что, ты ни с кем не разговариваешь. Не отвечаешь ни на какие вопросы. Веди себя хорошо и делай то, что от тебя требуется, и мы оба получим то, что хотим.

Я не успела придумать язвительный ответ или ехидное замечание, как кто-то открыл дверь со стороны пассажира, и Сэйнт вышел из машины. Как только его ноги коснулись земли, он протянул мне руку, и я, черт возьми, не смогла заставить себя взять ее. Я не могла набраться смелости, чтобы вложить свою ладонь в его и позволить шоу начаться. Это было слишком трудно, и это было неправильно.

— Мила. — Его тон был резким, угрожающим, окутанным скрытым предупреждением.

Я закрыла глаза и перевела дыхание, сердце билось так быстро, что я ожидала, что оно взорвется в любую секунду. Но теперь уже не было пути назад. Невозможно бросить ему вызов или дать отпор. Когда все это началось, я боролась за свою свободу, боролась за выживание с монстром. Но теперь, из-за сделки, которую я заключила с дьяволом, дело было не только во мне. Речь шла обо всех этих безнадежных лицах детей, у которых ничего и никого не было. Речь шла о той маленькой рыжеволосой девочке, которая отказалась тратить единственное, что у нее было, на других. Ее слезы.

Удерживая в голове картину ее лица, я смогла протянуть руку и взять его за руку… сдалась. Отдала контроль. Отказалась от борьбы. В этот момент я поняла, что совершила самую большую ошибку в своей жизни, попросив что-то взамен за счет своей души. Потому что теперь у меня не было другого выбора, кроме как играть свою роль и пережить следующие шесть месяцев.

Теперь на кону стояла не только моя жизнь и мое будущее. Но и будущее этой рыжеволосой девочки.

16

СВЯТОЙ

Должен признать, Мила справилась лучше, чем я ожидал. Всю дорогу от лимузина, через причал и на яхту Мила прижималась к моему боку так, словно от этого зависела ее жизнь. Она держала голову под углом к моей груди и крепко сжимала мою руку. Мы двигались быстро, Джеймс шел впереди, а Елена на два шага позади него. Как и предполагалось, нам удалось избежать толпы, поскольку мы отправились в путь на рассвете и выставили дополнительную охрану. Но я достаточно долго играл в эту игру, чтобы знать, что за нами всегда наблюдают.

Мы поднялись на борт яхты, и Мила зацокала каблучками по деревянной палубе. Стоимость "Императрицы" составляла пятнадцать миллионов евро — подарок, который я купил себе несколько месяцев назад. Это была роскошная яхта, которая соперничала со всеми остальными.

Я не мог удержаться, чтобы не взглянуть на нее, пока она рассматривала окружающую обстановку. Ее красивые зеленые глаза светились от восторга при виде парусной яхты 460 GT. Просторные палубы были предназначены для развлечений, а шесть роскошных двухместных императорских номеров были оптимизированы для обеспечения неподвластной времени элегантности. "Императрица" была великолепным местом для проведения уикендов, наполненных переполненными бокалами шампанского, икрой и обилием обнаженных женщин, отдыхающих на открытом флайбридже (3).

Это было также идеальное место для частной свадьбы.

Елена встала рядом со мной, и мы оба уставились на Милу, пока она осматривалась.

— Ты же знаешь, что такую девушку, как она, нельзя впечатлить деньгами?

— А кто сказал, что я пытаюсь произвести на нее впечатление? — Я засунул руки в карманы брюк.

— Никто. Просто есть над чем подумать. Я имею в виду, что ей будет проще играть роль счастливой жены, когда она на самом деле… счастлива.

Я хмуро посмотрел на Елену сбоку.

— Это довольно проницательно.

— Опять же, есть над чем подумать.

Джеймс поднялся на борт яхты с сумкой для одежды в руках.

— Куда мне это положить?

— В VIP-комнату, пожалуйста, Джеймс, — ответила Елена, затем повернулась ко мне и пожала плечами, увидев огромный знак вопроса на моем лбу. — Она невеста, Марчелло. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это предоставить ей апартаменты.

Елена откланялась и исчезла под палубой. Я знал эту женщину всю свою жизнь и знал, как работает ее голова. Было легко понять, что она происходит из того же рода, что и моя мать, не имея ничего общего с семьей Руссо. Даже окруженная тьмой, она отказывалась верить, что в ней нет света. Но в моих жилах текла кровь Руссо, и я знал, что сколько бы раз свет ни побеждал тьму, она всегда возвращалась. Свет всегда заканчивается чернотой. В конце концов.

— Так вот где это произойдет? — Голос Милы привлек мое внимание, и я не мог не заметить, как она побледнела. Испуганная. Неуверенная. — Свадьба?

Я присоединился к ней в центре открытого пространства палубы.

— Да. Она частная, на борту будет только мой персонал.

Она потерла руки, ее серое платье облегало каждый изгиб.

— А что будет дальше? После свадьбы?

— Тебе не нужно беспокоиться об этих деталях.