Неожиданные прорывы приходят словно ниоткуда. Но на самом деле, как мы уже видели, они являются результатом длительного бессознательного процесса. В данном случае вы не пытаетесь осознанно и преднамеренно достичь чего-то конкретного или сделать что-то. Поэтому вы не испытываете страха из-за того, что прорыв может не произойти. На пути к прорыву вы можете экспериментировать, но при этом не осознаете, что происходит именно это.

Мы можем переживать: «Что, если мой прорыв окажется неверным? Что, если я положусь на него, а в результате выставлю себя идиотом? И даже если я понял все правильно, какими могут быть последствия? А может быть, я испытаю настоящий верный прорыв, но пойму, что я не в силах измениться? Если я совершу личный прорыв и потерплю неудачу, будет ли это означать, что у меня уже нет никаких шансов?» И так далее.

При запланированных прорывах возникает страх, что они не состоятся, а при случайных — страх перед воплощением их в жизнь.

Так что до или после прорыва, но страх обязательно возникнет — это неотъемлемая часть пути. Поэтому вам лучше научиться справляться с ним, так как в противном случае он может парализовать вас. При запланированном прорыве страх может помешать вашим попыткам достичь его и, значит, не дать вам сделать этого. При неожиданном прорыве он может помешать вам воплотить свое озарение в жизнь и таким образом сделать его бесполезным.

Вы когда-нибудь плакали при просмотре грустного фильма? Сознательно вы понимаете, что это просто кино. Вы понимаете, что перед вами актеры, которые с удовольствием изображают героическую смерть за хороший гонорар. Однако ваш мозг видит происходящее на экране, и помимо вашего желания у вас текут слезы. Поэтому такие фильмы и называются душещипательными или слезоточивыми.

На самом деле для того, чтобы получить такой эффект, экран вовсе не нужен: можно проделать это самому. Закройте глаза. (Ладно, закроете их после того, как это прочтете.)

Представьте себе, что вы стоите на пляже со слишком горячим песком. Представьте, как вы зарываете ноги поглубже в более прохладный песок. Почувствуйте облегчение.

Представьте, что вам дали бокал с «Маргаритой», вы берете с него кусочек лимона и кусаете его. Почувствуйте кислый вкус на языке. Чувствуете, как у вас в ответ начинает выделяться слюна?

А теперь представьте, что вы стоите у доски в классе и царапаете ее ногтями.

Простите, мы заставили вас поморщиться. Нет никакой доски, никакого лимона и, если только вы не читаете книгу на пляже, никакого песка. Тем не менее ваш разум выдает вполне реальные физические реакции на воображаемые события.

Что же происходит, когда вы переживаете из-за будущих отзывов на ваше выступление? Вы сосредотачиваетесь на том, что, по вашему мнению, может пойти не так, — и внезапно ваши ладони потеют, а пульс учащается. Почему? Вы же еще не видели и не слышали этих отзывов! Но так как наш мозг не слишком хорошо умеет отличать воображаемое от действительного, когда вы что-то представляете, он часто посылает такие физические команды, как будто ситуация реальна{102}.

Когда вы думаете о неудаче, то этот воображаемый сценарий может породить реальный нейронный ответ, активировать реакцию на угрозу{103}. Даже если в реальности ничего плохого с вами не произошло, страх неудачи может породить реакцию «бей или беги».

Эффекты этой автоматической реакции хорошо известны. Когда лев гонится за зеброй, гормоны стресса, вырабатываемые в ее организме, вызывают учащение сердечного ритма, повышение содержания кислорода в тканях и отключение ресурсов от таких излишних на данный момент функций, как пищеварение, поэтому зебра, преследуемая львом, тут же опорожняет свой кишечник{104}.

Аналогичным образом человеческий организм при стрессе начинает вырабатывать соответствующие гормоны, такие как адреналин и кортизон, которые распространяются с током крови и заставляют направлять все ресурсы на критически важные для драки или бегства функции: учащение сердечного ритма и дыхания, мышечные реакции, острота зрения и слуха и так далее.

Доктор Эстер Стернберг, автор нескольких книг по физиологии стресса, объясняет: «Ответная физиологическая реакция на стресс на самом деле „задумывалась“ как положительное качество. При этой реакции ускоряется сердцебиение, снижается приток крови к кишечнику и больше крови направляет к мышцам, чтобы нам было легче убежать. Сужаются зрачки, чтобы можно было лучше разглядеть нападающего. Расширяются бронхи, усиливается снабжение кислородом, а энергия, накопленная в печени, преобразуется в топливо, что придает нам сил и выносливости»{105}. Эта реакция рассчитана на то, чтобы помочь нам выжить.

Ваше тело перестает заботиться о жизни в ближайшие 10 лет и начинает реагировать так, чтобы выжить в ближайшие 10 минут. Не имеющие первостепенной важности в данный момент функции, такие как восстановление мышц, пищеварение и иммунная система, отключаются, так же, как у зебры. И ваши «излишние» функции, такие как когнитивные рассуждения, также отключаются. Иными словами, рациональное мышление, так как оно не является критическим для сиюминутного выживания, при активации реакции «бей или беги» перестает работать[12].

Физиологическая реакция на стресс рассчитана на короткие вспышки. Она возникла в ходе эволюции для того, чтобы перевести нас в состояние максимальной мощи, при котором большинство ресурсов узко нацелено на непосредственное выживание. Никогда не предполагалось, что мы долго будем находиться в состоянии стресса.

Если в африканской саванне зебре, преследуемой большой кошкой, удается спастись, она постепенно замедляет бег, останавливается, садится, а затем начинает сильно дрожать. Можно принять это за страх. На самом деле дрожь помогает зебре освободиться от влияния гормонов стресса, так как она инстинктивно понимает, что уже в безопасности. Когда зебра встает, она возвращается в обычное расслабленное физиологическое состояние, и в организме не остается даже остаточного напряжения.