Кажется, местные дизайнеры решили, что света настольной «чаши» и фонаря мне должно хватить на все. А, между тем, освещение было достаточно тусклым.

Еще в спальне не было никакого шкафа. Зато в противоположной от кровати стене имелись две двери. Одна из них, как оказалось, вела в гардеробную метр на метр. Там я нашла на полке несколько простых банных полотенец, а внизу мою собственную сумку, уже кем-то принесенную и, к счастью, не распакованную.

Нет, скрывать мне было нечего. Но кто ее мог сюда принести за это время? Кажется, только Тайрэнн. И мне даже то, что он легко заходил в эту комнату без приглашения, было не очень приятно. А уж представить его разбирающим мои личные вещи... Бррр. Хорошо, что такого не было.

А еще, надеюсь, в книге об «Истоне» я найду информацию о том, как сделать так, чтобы никто, кроме меня, не мог сюда зайти. А то, кто его знает, какие тут повсеместные правила и что могут, а что нет, главы кланов. Особенно такие настырные, как он.

За другой дверью обнаружилась вполне приличная по меркам Земли, но тоже очень маленькая туалетно-душевая комната. Будто тот, кто строил это помещение, пытался сэкономить на каждом сантиметре. Ну и на освещении. Так как и тут мне предлагалось приводить себя в порядок под тусклым светом фонаря на стене.

Что оказалось, кстати, не совсем удобно. И хоть я легко разобралась в том, какие бронзовые ручки надо покрутить, чтобы добиться из лейки потока приятной теплой воды, а в каком из флакончиков на полке шампунь, этот душ мне совсем не нравился. Полумрак очень мешал. Идея заставить все вокруг свечами, как в кабинете у ректора, быстро стала казаться очень заманчивой.

Вернувшись мыслями к ректорскому кабинету, вспомнила и о своих «начальниках». Я-то ушла, а вот они остались. Интересно, до чего еще они договорятся? Наверное, я это никогда не узнаю. Но для нервозности мне было достаточно и того плана, что они уже придумали вместе со мной.

План этот был, с одной стороны, прост и гениален, а, с другой, ужасно рискован. На карту были поставлены жизнь и магия всей троицы. Зато теперь я не чувствовала себя сиротой, брошенной на произвол судьбы. В новом и чужом мире, который с самого начала встретил меня совсем не ласково, у меня появились не просто сообщники, а помощники, которые лично заинтересованы в моем успехе.

И по их плану я была просто обязана стать магом в кратчайший срок. Но не одним из перевертышей, которые через несколько лет будут частью клана Тайрэнна Эры. А тем, кто уже через год пополнит ряды друидов.

Учить же меня будет никто иной, как Сэм.

Он же больше всех и настаивал на этом плане. Прима ректор тоже поддержала его идею. Но именно Сэм привел целый список доводов в его пользу. Самым значим из них был тот, что друидам после легче всего стать некромантами. А именно некроманты в светлой ипостаси – это те самые маги-лекари, знания которых мне нужны для помощи родителям. Так что это – ну просто идеальная модель обучения для меня. Не так ли?

Конечно, я согласилась. Только вот радоваться почему-то не получалось. Но разве персональный опытный маг-ректор-учитель, кровно заинтересованный в моем успехе – не это ли повод для восторга и счастья?

Но, помня, как я тут оказалась, и что к этому Сэма вынудили обстоятельства, а он сам – фигура нон-грата, я уже тогда чувствовала подвох. Но насколько он большой, поняла только когда вышла из душа и наконец-то занялась разбором вещей.

Усталость уже во всю брала верх, но, во-первых, не хотелось оставлять до утра сумку сложенной. А, во-вторых, сильный голод дал о себе знать. К сожалению, как получить в этом мире еду, я не знала. Но, на счастье, в недрах моего чемодана на такой случай притаилась большая шоколадка.

Только раньше, чем я добралась до нее, оказалось, что Тайрэнн в сумку все-таки заглянул и поверх всех вещей оставил большую сложенную газету семидесятилетний давности. Центральный заголовок на ее первой странице гласил: «Катастрофа в Истоне! Более сотни студентов погибли!» А строчкой ниже на желтоватых тонких листках был напечатан вопрос, от которого я почувствовала холодок по спине.

«Ради чего ректор арэ Нерт убил собственных учеников?»

О том, что арэ Нерт – это фамилия Сэма, или, как тут говорили, клановое имя, я уже знала. Так что кому и чему посвящена статья, догадалась сразу. Значит, вот его преступление, да?

Написанное проглотила за секунду. Поняла далеко не все. Даже артефакт на руке не мог объяснить мне некоторые вещи. Но суть уловила.

По версии журналиста, все началось с того, что Сэм в стремлении к какой-то особенной магической силе озадачился созданием истинной пары. И решил сделать это тайно.

Для меня это звучало немного нелепо. Истинная пара? Это ведь что-то про любовь, да? Про то, что будем рядом на веки вечные, пока смерть не разлучит нас?

А еще это же что-то интимное, личное... Какая тут может быть гласность?

Но, кажется, в этом мире под истинной парой для мужчины подразумевалась вовсе не жена и мать будущих детей. А кто-то необходимый для большей власти над магией. По обороненной в статье фразе о том, что «все знают, что партнера для пары подбирают тщательно», я поняла, что речь шла, скорее, о сделке, чем о любви. И сделка эта должна была быть взаимовыгодной.

И вот при неизвестном мне ритуале многоуровневого переплетения, нужного для закрепления пары, случилась настоящая трагедия. По одной из версий – причиной ее стала истинная Сэма. По другой – действия самих студентов. По третьей – вмешательство третьих лиц...

Но, в конечном итоге, расследовавшие это дело сказали, что виноват был Сэм. А именно – его равнодушие, халатность и жадность до власти. Потому что раз он оказался настолько силен, что не смог сдержать поток собственной магии, то ему надо было еще задолго до самого ритуала отказаться от ректорских полномочий и передать их преемнику.

Правда, тут же давалась оговорка, что сделать это было нужно, но необязательно. И при этом ему еще, желательно, надо было бы выйти из клана. Почему так, не давалось вообще никаких пояснений. Очередные нюансы, которые местные знали без лишних слов и в которых я пока не понимала вообще ничего. Так что я отправила и эти факты в воображаемую копилку вопросов и продолжила чтение дальше.

А дальше равнодушные формулировки законов