– Мы в порядке! – дружно ответили все трое.

И вся семья – большая, счастливая, грустная и непростая – обнялась так крепко, как обнималась раньше.

Прости. Перед тем как мы и правда закончим, я должен вмешаться. В последний раз, правда!

Просто ради веселья.

Ну или помочь тебе, если у меня, конечно же, получится.

Хотя я бы на это не рассчитывал.

Почему же должно было произойти это отце-убийство? Почему всё так ужасно, чудовищно и печально? Почему отец Гензеля и Гретель оказался драконом? И действительно ли не было другого выхода, кроме как отрубить ему голову?

А что насчёт того, что случилось раньше? Вспомни всю пролитую кровь, всю боль. Какой во всём случившемся смысл? И есть ли он вообще?

Я не знаю.

Я имею в виду следующее. Что общего между принятием и возвращением к твоей родной семье? А как насчёт отрезания пальца и превращения в дикого зверя? Какое отношение имеет старая женщина с оковами на ногах к Верному Иоганнесу? Или три чёрных ворона к белым голубям, запертым в клетках? Почему луна жуткая и холодная, а звёзды яркие и добрые? Почему вдова, в отличие от настоящих родителей, была хорошим опекуном, но, тем не менее, так же как и они, не смогла должным образом защитить Гретель? И что вообще означают все эти странные и страшные, тёмные и мрачные сказки?

Я уже сказал тебе: я не знаю.

Да и если бы знал, то ни за что бы не сказал.

Видишь ли, чтобы найти светлую мудрость, нужно пройти через множество мрачных дорог. И на этих дорогах нет проводника.

Его просто не существует, и на этом пути тебе поможет лишь мужество.

Пока Гензель и Гретель обнимались с родителями, остатки золотого дыма развеялись в утреннем воздухе, слились с солнечными лучами и медленно опустились на королевство. Местные жители, завороженные такой красотой, вышли из домов, чтобы посмотреть на сверкающую дымку. Она проплывала под облаками, а люди шли за ней ― молча, не задавая вопросов. Они будто знали, что дымка появилась неспроста: случилось нечто особенное. И они надеялись узнать, что именно.

Народ молча шёл по дорогам королевства Гримм, двигаясь к источнику завораживающего зрелища – к замку.

– Вы нам так и не рассказали, – сказала королева детям, когда они наконец уселись на полу спальни. Кровь струйками стекала по трещинам в камнях, собираясь в маленькие лужицы. – Вы нам так и не рассказали, где вы были всё это время и чем занимались.

Гензель и Гретель переглянулись.

– Вы и не обязаны рассказывать, – вставил отец. – Не сейчас. До тех пор, пока сами не захотите поделиться с нами своей историей.

Гензель не отрывал от сестры взгляда. Её ясные глаза цвета океана сияли счастьем. Давно, очень давно он не видел её такой. Гретель посмотрела на брата. Он выглядел так, словно только что избавился от тяжёлой ноши. От былой мрачности не осталось и следа. А ещё он повзрослел. Его лицо казалось старше, но хранило отпечаток не забот, а мудрости.

– Вот сейчас мы можем рассказать вам, мы готовы, – ответила Гретель.

Гензель начал с рассказа Иоганнеса о старом короле, лежащем на смертном одре. Гретель хотела продолжить с того момента, когда в истории появляются они с братом. Но вдруг в дверь родительской спальни постучали.

– Да? – ответил король.

Слуга упал перед королём в земном поклоне, ударившись лбом об пол.

– Простите, Ваше Величество, – заговорил он и тут заметил кровь на короле. – Ваше Величество, вы целы?

– Со мной всё в порядке, – ответил король. – Ну, что там ещё?

– Я… Это… – Слуга по имени Вильгельм тряхнул головой, стараясь не обращать внимания на кровь, и продолжил: – Ваши люди… Они собрались возле замка.

– Что? Какие ещё люди?

– Жители вашего королевства.

– Кто именно? – уточнила королева.

– Все, Ваше Величество!

Король и королева подскочили.

– Но почему? – спросила она.

– Я… Я точно не знаю, – ответил слуга. – Думаю, что из-за золотой дымки.

– Какой ещё дымки? – недоумевала королева.

– Драконьей, мам, – прошептала ей на ухо Гретель.

– Что? – воскликнул король. Гензель многозначительно посмотрел на отца, и тот спохватился: ― Ах да, конечно. ― Озадаченный, он перевёл взгляд на свою супругу. ― Нам нужно спуститься?

Королева вопросительно посмотрела на детей.

– Всё в порядке, – сказал Гензель. Гретель кивнула в знак согласия.

– Нет, – ответила королева. – Пусть подождут.

– Как же так, Ваше Величество? – не отступал слуга. – Они зовут вас!

– Пусть зовут, – спокойно произнесла королева.

Король согласился:

– Развлеките их чем-нибудь.

Слуга хотел было возразить, но, увидев выражения лиц короля и королевы, подумал ещё раз и вышел. Гензель и Гретель улыбнулись родителям, и мальчик начал свой рассказ заново.

Когда Вильгельм вышел в коридор, другие слуги обступили его.

– Что нам делать-то? – поинтересовался один из них.

– Развлекать толпу, – ответил Вильгельм. – Бог знает как.

– О чём они там разговаривают? – спросил второй. – Кажется, я слышу голоса детей.

Слуги прильнули к двери. Гензель в это время рассказывал о портрете Золотой Принцессы.

– Быстрее! – скомандовал Вильгельм. – Соберите всех слуг!

Один пошёл выполнять приказание, остальные остались у двери. Когда все были на месте, Вильгельм сказал:

– Якоб и я, – он указал на стоящего справа от него слугу, – будем слушать и передавать всё вам. Вы должны передать следующим, стараясь ничего не искажать, те – остальным, и так по цепочке до самого балкона. Там будет стоять королевский глашатай и вещать всё толпе. ― Обращаясь к поварам, он добавил: ― А вы идите и готовьте. На всех.

– На всех?! – воскликнул главный повар.

– На всех!

Так приступили к исполнению плана. Гензель и Гретель рассказывали родителям всё, начиная со смерти старого короля и заканчивая обезглавливанием родного отца, а слуги передавали услышанное по цепочке ― через залы и до самого балкона, где стоял королевский глашатай и вещал жителям королевства Гримм правду.

Рассказ длился весь день до самого вечера. Лишь когда загорелись первые звёзды, но жуткая луна ещё не успела занять место на небе, Гензель и Гретель закончили свою историю. Дети и родители снова крепко обнялись, встали и, размяв руки и ноги, направились к двери. Слуги прижались к противоположной стене коридора. Увидев их, король спросил, чем это они занимаются. Вильгельм ответил, что может проводить Его Величество и всю семью до балкона. На улице всё ещё толпился народ, сытый и довольный.