Маленькая загвоздка: если бы Союзное правительство доподлинно установило конечный пункт назначения — официально Британия сохраняла нейтралитет, большинство же британцев активно выступали на стороне конфедератов — и это стало бы достоянием гласности, оно воспрепятствовало бы вывозу хлопка, перехватив корабли в море. Риск был крайне невелик, ибо существовала договоренность на высоком уровне с французским представительством, в отношении которого бумаги Горнта впервые доказывали, что под его видом выступала все та же компания Броков; невмешательство правительства дополнительно обеспечивалось ещё и тем, что изрядная доля сахара, в котором все нуждались не менее отчаянно, должна была пойти в обмен на тайную партию производимого северянами оружия, которую Броки быстро вывезут в Азию. Предполагаемая прибыль была огромной. Позиция компании Броков в Азиатско-Американском союзе станет главенствующей, кто бы ни выиграл гражданскую войну. В Азии же они вознесутся выше всех. И план этот никак не мог провалиться, потому что его гарантом выступал гонконгский БАНК «Виктория».

Этот банк, самый большой в Колонии, с готовностью поддержал это предприятие, одобренное Советом директоров, одним из которых был Тайлер Брок, выставив в качестве номинального обеспечения акции компании «Брок и Сыновья» и ликвидные средства. По сути своей банк «Виктория» являлся копилкой Броков. Старик Брок был одним из основателей банка в 1843 году, он сам выбрал всех остальных членов — навечно исключив из состава Совета любого директора из компании Струана, — ему принадлежало сорок процентов акций, и в Совете он постоянно контролировал минимум девять голосов из двенадцати. Так вот, поддерживая Брока в его международных проектах, Совет одновременно с этим согласился разорить компанию Струана, собрав на руках все её долговые обязательства, срок которых истекал 30 января — график и сомнительные методы тайной долгосрочной операции по приобретению этих обязательств также были представлены в бумагах Горнта.

Горнт взволнованно указал, что впервые «Брок и Сыновья» оказались уязвимы — никогда ещё они не выставляли контрольный пакет своих акций в качестве обеспечения. Банк «Виктория» был ключом к «ящику Пандоры». Ключом к банку был Совет директоров. Его следовало обработать, развернуть в противоположном направлении, и внезапное прекращение финансовой поддержки Тайлера и Моргана в нужный день не оставляло им никакой надежды, лишая необходимых средств для смазки закрутившихся колес. Тем временем детали сделки из собранных Горнтом улик и уведомление, что «Виктория» не будет её долее поддерживать, необходимо было на всех парусах отослать с клипером в Вашингтон и передать в нужные руки, которые смогли бы реально воспрепятствовать её осуществлению — без поддержки банка не будет сахара, чтобы обменять его на хлопок или оружие. Но это было необходимо осуществить сейчас, до того, как расстановка голосов в Совете будет изменена.

Переворот в Совете — главный стержень плана Горнта.

Его бумаги содержали факты, выставлявшие в крайне неприглядном свете двух поддерживавших Тайлера Брока членов Совета, факты настолько серьезные, что голоса этих людей отходили любому, кто владел этими документами. Семь против пяти. Кроме этого, там были собраны факты о третьем человеке, менее острые и компрометирующие. Возможное равенство голосов, шесть против шести.

Идея Горнта заключалась в том, что Тесс должна тайно встретиться с председателем Совета, передать ему все эти факты, сообщить, что все детали плана Броков уже находятся на пути в Вашингтон, и предложить выбить почву из-под ног Броков и начать поддерживать компанию Струана, предоставив отсрочку платежей на полгода и два места в Совете, немедленно установить свой контроль над компанией Броков и продать с молотка все её активы, этого хватит, чтобы покрыть долги, оставив Тайлера и Моргана Броков тонуть в сахаре, за который они не в состоянии расплатиться.

— В обмен на что? Зачем банку играть против Тайлера? — спросила она. — Вести двойную игру, кажется, так говорят в Америке?

— Да, мэм, только это будет тройная игра. Почему Совет должен обеими руками ухватиться за эту сделку? Потому что они окажутся в огромном выигрыше, и председатель, и все остальные, поскольку втайне они ненавидят Тайлера и боятся его так же, как и все. К вам у них ненависти нет, вы «Благородный Дом» и для них не угроза. Ненависть, не одни только деньги, движет этим миром.

— Я не согласна, но не будем спорить об этом. Возвращаясь к этой мифической печати. Что вы предполагаете делать с ней? — Она цинично улыбнулась. — Если вы её заполучите.

— Все, что вам угодно, мэм.

— Возможно, вам следует привезти её сюда на «Гарцующем Облаке»?

— Нет, прошу прощения, это слишком скоро, разве что вы продержите клипер там неделю-другую. Я привезу её в своё время.

— Зачем откладывать? Пришлите её, Стронгбоу можно доверять.

— Я привезу её в своё время. — Он вспомнил, как её глаза, такие блеклые и, на первый взгляд, такие бесхитростные в большинстве случаев, прожгли его, как капли расплавленного железа. — Я обещаю.

— Отложите это пока в сторону. Цена, мистер Горнт?

— Я бы хотел назвать её, когда вернусь, мэм.

Она невесело рассмеялась.

— Я уверена, что хотели бы. Я полагала, к этому моменту вы уже достаточно хорошо меня узнали, чтобы не попытаться прижать меня или компанию. Вы могли бы тянуть до последнего момента, к этому времени мне пришлось бы начать наступление как на Тайлера, так и на банк, «Струан и Компания» были бы страшно уязвимы, и мне пришлось бы согласиться на все, что вы ни потребуете.

— Доверие должно быть обоюдным. Я предоставил вам сведения, которые нужны вам, чтобы сокрушить Тайлера Брока и Моргана, в обмен на сделку, которую вы обещаете мне в будущем, я верю, что вы сдержите слово, мэм. Попросить об отсрочке — это не много, я клянусь, что приеду вовремя. То, что я привезу из Иокогамы, будет глазурью для нашего торта, и цена будет справедливой.

— Я никогда не любила торты и глазурь, мистер Горнт — вся любовь была выбита из меня моим отцом, не одобрявшим подобной пищи, когда я была ещё очень молодой. Цена?

— Позвольте заверить вас, мэм, это будет цена, которую вы заплатите с радостью, клянусь честью и даю вам слово джентльмена.

Она посмотрела на него.

— Позвольте и мне заверить вас, мистер Горнт, со своей стороны, если вы поведете со мной игру, двойную или тройную, я позабочусь о том, чтобы вы стали крайне несчастным человеком, кроме того, что вы окажетесь персоной нон грата в Азии и во всей империи — клянусь честью и даю вам слово тайпэна «Благородного Дома»…

Горнт похолодел, вспомнив, как слова Тесс тогда окружили его со всех сторон, как стена, ту гордость, с которой она произнесла «тайпэн „Благородного Дома“», даже когда добавила «пусть этот титул для меня и временный». В тот же миг он вдруг осознал, что сейчас эта женщина действительно была тайпэном, понял, что, к кому бы ни перешел вскоре этот титул, этот человек не получит вместе с ним и власть. Понял — и страх поразил его, как удар кинжала, — что ему ещё долго придется иметь с нею дело, что, уничтожая «Брока и Сыновей», он, возможно, создал чудовище себе на погибель.