и я завалю всех — и их самих, и их предков.

Берра снова сглотнул ком и потянулся к стакану с водой.

— Меня больше интересует вариант с тридцатью процентами, — сказал он. — Конечно, только из уважения к вам. Кстати, к кому из них вы бы обратились за деньгами? Если бы вам пришлось выбирать.

— Раз парикмахер истратил денежки на свою подружку, значит, и требовать должок надо с нее. — Манджино пожал плечами. — Даже если она их уже потратила. Раз она развела на деньги его, значит, может развести и кого-нибудь другого.

Берра оглядел ресторанный зал.

— И вам не страшно… разбираться с женщиной? — спросил он шепотом.

Манджино показал на ноготь указательного пальца.

— Вот ни на столечко. Знаете старую пословицу: если яблочко созрело, его можно и сорвать? А я так скажу: если яблочко созрело, его можно и порезать.

Берра кивнул. Манджино снова поднял свой бокал.

— Вот что я в связи с этим чувствую.

Берра тоже поднял бокал.

— Я сообщу вам, когда действовать, — сказал он.

— Вот и все, что можно пожелать, — заявил Манджино.

Глава 8

— Как тебе новый напарник? — спросил детектив Декстер Грини у своего бывшего напарника, Алекса Павлика.

Они стояли на крыльце дома Грини в Канарси. Дом был маленький, на две семьи, с гаражом на две машины, к которому вела длинная подъездная аллея. Грини купил дом два года назад. Прошлым летом Павлик помогал Грини покрасить стены. Вдоль аллейки тянулся газон, на котором сейчас играл в футбол шестилетний сынишка Грини — один из троих его сыновей. Мальчик увлеченно бил по мячу.

Павлик мотнул головой в сторону мальчика.

— Он любит футбол, — сказал он. — Я имею в виду нового напарника.

— Что неплохо о нем говорит, — кивнул Грини. — А мне дали в напарники девушку. Арлин Белзинджер, представляешь? Из полиции нравов. Она красотка, но… ты и сам знаешь.

— Она белая, — обронил Павлик.

— Ага, — согласился Грини. — У тебя ведь тоже напарник белый?

— И у него есть ребенок, — сказал Павлик. — Болеет за «Джетс». Кстати, у тебя ведь есть знакомый, который может достать любые билеты. Попроси парочку для меня, а?

— Я так понимаю, ты уже пообещал Денафриа билеты, — усмехнулся Грини. — Не теряя времени, принялся лизать ему зад?

— Мы с ним служим в полиции приблизительно одинаковое время, — ответил Павлик. — Только я работал в убойном отделе и в полиции нравов, а он — в отделе по борьбе с уличной преступностью и в отделе по борьбе с оргпреступностью.

— Его судили за убийство чернокожего подростка, — насупился Грини.

— Да, я в курсе, — кивнул Павлик. — Но его оправдали. Тот парнишка выстрелил первым.

Грини ухмыльнулся:

— Да, так всегда говорят.

Павлик поднял руки вверх.

— Да я счастлив, что меня самого не взяли за задницу, — признался он. — Мне показывали пленку с записью: я избиваю психа Уоллера в том подвале, где я его нашел. У него там, оказывается, была видеокамера. Пленку захапали ребята из ФБР. Если бы мне не повезло, я сейчас бы сидел за решеткой. Так что… не мне выступать. Если окажется, что мой новый партнер сторонник превосходства белой расы, я потребую перевести меня в другой отдел. Но я стараюсь не гнать волну, когда не надо.

Грини удивленно поднял брови.

— Я ведь шучу насчет твоего напарника, — пояснил он. — А ты… будь осторожен.

— По-моему, он ничего, — продолжал Павлик.

— Вы с ним уже мерились членами? — спросил Грини, но тут же отмахнулся. — А смысл какой? Вы ведь с ним оба белые.

— Холмс, так ты сможешь достать мне билеты или нет? — напомнил Павлик.

— Я же сказал — достану, — ответил Грини. — «Да» значит «да».

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Ну, мне пора.

— Не жди, что я поцелую тебя на прощание.

Павлик натужно улыбнулся.

Грини поступил так же.

Убедившись, что мальчик на них не смотрит, бывшие напарники показали друг другу средний палец.

Через полчаса Павлик встретился с Денафриа у входа в «Макдоналдс» на бульваре Кросс-Бэй, в Куинсе. Денафриа, успевший переодеться в коричневую трикотажную рубашку и мешковатые серые тренировочные штаны, ждал его у бокового входа в закусочную. Павлик по-прежнему был одет для работы. Он снял свой темно-синий блейзер и набросил его на спинку переднего сиденья машины.

— Манджино там, — сказал Денафриа. — Вон он, за угловым столиком. Похож на орангутанга. С ним еще двое.

Павлик заглянул в окно.

— Кто они такие? — спросил он.

— Один — Джимми Пинто, — ответил Денафриа. — Второго, по-моему, зовут Юджин Транкатта или Транкетти — в общем, как-то так. Имя — точно Юджин. Вон тот, лысый, лопоухий. Похож на слоненка Дамбо.

Павлик снова посмотрел через стекло и разглядел лысого. Денафриа швырнул окурок на пол.

— Что будем делать? — поинтересовался Павлик.

— По-твоему, они нас заметили? — спросил Денафриа.

Павлик отступил на шаг и принялся смотреть на троицу за столиком. Наконец, лысый и лопоухий Юджин поднял голову.

— Да, вот теперь они нас точно заметили, — сказал он.

— Прямо по курсу копы. — Юджин Транкатта откусил кусок фишбургера и вытер губы салфеткой.

— Кто их приволок за собой на хвосте? — спросил Джимми Пинто.

— Я прождал вас тут почти полчаса, — сразу оправдался Транкатта. — Значит, кто-то из вас.

— Прежде чем войти, я помочился за деревом, — сказал Джимми Манджино. — Возможно, они меня видели.

— Ты серьезно? — вскинулся Пинто.

— Нет, — усмехнулся Манджино.

— Как по-твоему, зачем они сюда приперлись? — спросил Транкатта у Манджино.

Манджино посмотрел Транкатте в глаза.

— Не знаю, — ответил он.

— Тогда спросим у них самих, — заметил Пинто. — Они идут сюда.

Денафриа остановился за спиной у Джимми Манджино. Павлик встал за спиной Джимми Пинто.

— Вам чего, ребята? — спросил Транкатта у Денафриа.

— Я друг Витторио Тангорры, — ответил Павлик, глядя сверху вниз на Манджино.

Манджино не отвел взгляда.

— Ну и что? — вступил Пинто. — Кто он такой?

— Один бедолага, которого запугивают два головореза, — продолжал Павлик. — Их внешность совпадает с вашей.

— С моей? — Транкатта уперся пальцем себе в грудь.

Павлик перевел взгляд с Манджино на Транкатту.

— Кто ты такой, я понятия не имею, — сказал он. — Только вижу, что у тебя уши огромные, как у слона.

Пинто и Манджино расхохотались.

— Да пошли вы оба знаете куда! — обиделся Транкатта.

Павлик ткнул пальцем в Пинто и Манджино.

— Вы ошивались возле дома старика и запугивали его старушку жену, — сказал он. — А это табу.

Манджино зевнул. Джимми Пинто облокотился о маленький столик.

— Вы кто, ребята, — копы? — спросил он.

— Конечно копы, — ответил Манджино. — Поэтому и строят из себя крутых.

— Что, простите? — Павлик развернулся к Манджино.

Манджино поморщился.

— Хочешь, пойдем выйдем, —