Знала бы!.. С другой стороны, Эрик не фетишист, ему не кружева интересны.

В Гобеленовую гостиную я вступила в статусе развратницы первого класса, однако всячески пыталась изображать скромницу. Получалось легко, потому как при виде собравшегося там общества мной вновь овладела робость.

В гостиной собралось человек десять, большей частью пожилые и люди средних лет. Но попадалась и молодежь. Особенно выделялась сидевшая на диване между степенной супружеской четой девушка. Сначала я решила, что они одна семья, но быстро осознала свою ошибку. Незнакомка, пусть и блондинка, совершенно на них не походила, зато между мужчиной и женщиной прослеживалась связь с Эриком. Буквально через мгновение он подтвердил: это его родители.

— Мама, папа, знакомьтесь: айла Джульетта Брели, безумно талантливая ведьма из Бердыча и опять же безумно симпатичная во всех отношениях девушка. Джульетта только что закончила четвертый год обучения в академия. Она лучшая на курсе.

— Добрый день, милорд, миледи. — Присела в неуклюжем реверансе. — Эрик столько о вас рассказывал!

Ложь, но не могла же я признаться, что ничего о них не знала.

— Рады видеть вас, айла.

Ответ Монфея-старшего показался мне суховат, равно как взгляд, которым он меня окинул, цепкий, недружелюбный. Но с чего бы ему радоваться, Эрик наверняка им все рассказал, вот отец и дуется. Сын — и женится на мещанке!

Зато мать Эрика приняла меня более благосклонно. Пусть улыбались только ее губы, тон излучал доброжелательность.

— Так вы из Бердыча! Проездом? И как вам столица?

— На лето. Я приехала на благотворительный бал, получила бесплатный билет. Спасибо, хорошо.

Я словно вновь стояла перед приемной комиссией и не знала, куда деть руки. А также глаза и прочие части тела.

На помощь вновь пришла… Двуликий, я даже не в курсе ее полного титула! Эрик лорд, а его отец, тоже? Алекс вот сын барона. Эх, следовало озаботиться этим раньше, а не витать в розовых облаках! Ладно, стану пока звать ее леди Монфей, пусть это и неправильно.

— Выходит, вы действительно прилежная девушка. Бесплатных билетов мало, они достаются лучшим. Садитесь!

Леди Монфей указала на свободное место подле чайного столика. Всего таких столов было несколько, по одному на группку из дивана и пары кресел. Все наборные, с цветочным орнаментом.

Мне досталось место за соседним со столом Монфеев, зато подле кресла Эрика. Он пил чай вместе с родителями, но по факту мы оказались рядом, при желании могли соприкасаться рукавами.

— Ну вот, все в сборе, — подождав, пока я сяду, кивнула леди Монфей, — можно подавать чай.

Стало неловко. Я последняя, меня ждали столько человек…

Леди Монфей позвонила в колокольчик, и седой как лунь слуга внес поднос с тремя фарфоровыми чайниками, расставил по столикам. Следом вошли лакеи с тарелками, полными всяческих сластей. Они распределились между гостями, наполнили маленькие тонкие синие чашечки. Такую брать в руки страшно: вдруг расколешь.

— Костяной фарфор, — шепнул мне на ухо Эрик. — Сахар бери щипцами, ложкой по стенкам не стучи.

Поблагодарила за заботу улыбкой. Ему не придется за меня краснеть, я пусть и провинциалка, но не из норы откопалась.

Чашку я взяла за ручку столь же изящно, как молчаливая блондинка, — чуть оттопырив мизинец. Не засунула печенье в рот целиком, а аккуратно отломила кусочек. Вот, любуйтесь, и у ведьм есть манеры.

— Сын рассказывал, вы познакомились по переписке в читательском клубе. Так старомодно! Увы, молодежь теперь не жалует письма и книги.

— Совершенно верно. Я написала поэму… Не подумайте, так, дурные стихи, и разослала по членам дружественного клуба.

— О, я, кажется, ее читала! — оживилась блондинка. — Уже плохо помню, но мы тогда обсуждали одну ведьму… Так это вы?

— Возможно.

Я предпочла бы не заострять внимание на тех событиях. Если ворошить грязное белье и пересказывать хамские письма, то после свадьбы.

Пристальнее всмотрелась в блондинку. Выходит, она сестра друга Эрика, иначе откуда ей известно про «Ведьмолиаду»?

Про таких девушек говорят «с изюминкой». Не красивая и не уродливая, что-то посредине. С шармом и при деньгах — в ушах бриллиантовые «капельки». Зубки ровные, жемчужные, как на подбор. Личико сердечком. Пухлые губки, островатый нос, живые карие глаза… и жуткая прическа. С ее ушами я бы волосы наверх не зачесывала.

И самый настоящий булыжник на пальце. Вульгарно! Я бы не стала выставлять такой напоказ и тем более надевать к чаю.

— Нравится?

Девица перехватила мой взгляд.

— Необычно, — второй раз за день соврала я.

— Желтый бриллиант.

Судя по выражению, с которым она это произнесла, желтые камни ценились дороже прозрачных.

— О-о-о!

Чтобы не расстраивать ее, сложила губы восхищенной трубочкой.

— Элла, — представилась блондинка. — Мое полное имя Елизавета, но пока его произнесешь, язык сломаешь.

Она рассмеялась и тут же замолчала, уткнулась в чашку, заработав суровый взгляд одной из пожилых дам, наверное, матери. Кому понравится, когда дворянка запросто болтает с гостями. У них все по-другому, ничего в простоте.

С тоской вспомнила о привольном житье с Анжелой. Из всех студенческих радостей останется мне только секс. Или родители составят для Эрика специальный график соития с женой и будут стоять за дверью с песочными часами?

Ничего, привыкну. Был бы милый рядом, вдвоем мы горы свернем.

— Елизавета играет на арфе, а вы чем занимаетесь в свободное время, Джульетта? — обратила на меня внимание одна из дам среднего возраста.

— Играю в театре.

Чуть не ляпнула: «Моя мама была актрисой», со стопроцентной гарантией похоронила бы будущий взгляд.

— В любительском?

— При академии.

И зачем-то добавила:

— Но я уже бросила.

— Почему?

— Несерьезно.

— Правильно, — буркнул Монфей-старший, — в актрисы идут только шлюхи!

— Отец! — шикнул на него побагровевший Эрик.

— Что — отец? Разве я не прав? Вдобавок твоя знакомая подтвердила, она этим не занимается. Лучше налей чай Элле, ее кружка уже пуста.

Метнув на родителя недовольный, испепеляющий взгляд Эрик процедил:

— Это женская обязанность. Хозяйка дома — мать, если хочет, пусть она нальет.

Ноздри Монфея-старшего затрепетали. Он привстал, упершись рукой в подлокотник дивана. Жилы на ней вздулись, готовые взорваться фонтаном ярости.

— Если вы не против, я налью, — пискнула, чтобы погасить назревавший конфликт.

В голове же раздался перезвон колокольчиков. Вдалеке и вовсе маячил набатный колокол, готовый оглушить, а затем раздавить глупенькую ведьму.

Я вдруг иначе взглянула на Эрика и волевым решением лишила его статуса принца. Даже белый костюм не спасал. По нему стремительно расползались черные пятна. Ржавчина разъедала любовно выпестованный образ.

То, как он вел себя с отцом… Мой Эрик, всегда вежливый, обходительный.

Интересно, сколько еще неприятных открытий я сделаю?

Дрожащей рукой взялась за ручку чайника и,