вертихвостки. Сама Иванова, уткнувшись лбом в мою шею, старательно увлажняет футболку. Замираю, не зная, что дальше с ней делать. Кто я для нее? Кто она для меня? Через вечность ко мне поднимается заплаканное лицо, несчастные глаза и полуоткрытые губы. Чувствую себя путником, стоящим на краю пропасти. Один шаг и свалюсь туда, откуда с таким трудом выбрался. Или за два года я так и не выбрался из этой пропасти?

Отстраняю от себя совратительницу и плюхаюсь в машину. Как же я устал! Светка покорно приземляется на пассажирское сиденье. Мы едем в Барселону. По пути связываюсь с Пашкой. Он сообщает, что в номере есть огромнейшая кровать, и мы прекрасно все втроем на ней уместимся. Соглашаюсь с ним, что это гораздо разумнее, чем на полночи искать номер по отелям города. Тем более, Чернышов уже разузнал, что в его отеле свободных номеров нет.

Часам к трем ночи мы у отеля. Ресепшен пуст, входную дверь нам открывает Павел. Первым делом забираю себе вожделенную флешку. Неужели я добрался до нее?! Я должен радоваться и ликовать. Но ничего такого и в помине нет. Внутри пустота и огромное желание принять горизонтальное положение.

Слушая, как Светка с Павлом выясняют отношения и решают, кто где будет спать, быстро проверяю содержимое носителя. Оно!!! А затем сразу же покупаю билет на самолет в Москву, на тот же рейс, которым летят шипящие друг на друга скандалисты. Можно надеяться, карьера моя спасена. У меня есть еще целый день на оформление документов. В понедельник, то есть уже завтра утром, в офисе останется только распечатать и передать бумаги на подпись Генеральному.

Плюхаемся в кровать прямо в одежде. Мы с Чернышовым ложимся по краям. Ивановой предоставляем середину. На вопли возмущенной козы, дружно объявляем, что, если ей не нравится, пусть спит в кресле или на полу. Там места много. Светка обижается, но остается посередине и отрубается через три минуты. Впрочем, я тоже.

Бодрое утро начинается с фонтана воды, что выливает на меня безумная девица.

– У тебя есть пятнадцать минут, чтобы умыться и принять душ, – оповещает спасенная мной бывшая невеста, – в десять часов надо сдавать номер.

Светка с Павлом, судя по всему, уже готовы и даже продолжают вяло переругиваться. Я вскакиваю, бегу в душ и с наслаждением смываю с себя приключения сегодняшней ночи. В машине Светкиного жениха остались мои отпечатки и, возможно, на уличных камерах мое изображение. Очень хотелось бы, чтобы случайно не записалось, как я переодевался и как садился в свою машину. Салоу маленький городок и есть большая надежда, что там нет повальной видеофиксации на улицах. К тому же сегодня воскресенье. Все нормальные люди отдыхают, а вечером я уже буду в Москве.

В дверь начинают барабанить. Вытираюсь и надеваю чистую футболку. Радуюсь своей предусмотрительности, что, уезжая на один день, на всякий случай захватил пару чистых футболок. Наверно, длительный опыт общения со Светкой дал о себе знать. Если подумать, разве я мог ожидать, во что превратится моя однодневная поездка в Вену?

– Какие у нас планы? – интересуется Павел, когда, сдав ключи, выходим на улицу. – Предлагаю для начала поесть. И вы максимально подробно расскажете мне, что вообще происходит? Каким образом прекрасная дама отказалась от счастливой жизни в солнечной Испании и решила вернуться на грешную Родину. А то из отрывочных воплей милейшей Светочки я не очень понял.

– Мы находимся недалеко от Рамблы. Это центральная развлекательная улица, и она тянется до самого моря. Там должно быть миллион кафешек со столиками на улице, – сквозь зубы вещает организаторша поездки. – Предлагаю идти туда. Чего в помещении сидеть?

Ну да. Чего нам в помещении сидеть? Мы же так мало погуляли ночью в Салоу.

Мимо заставленной автобусами Площади Каталонии[19] идем к Рамбле. Улица представляет собой по нашим понятиям пешеходный сквер, с обеих сторон которого движутся машины. Чувствуется, что место в большей степени рассчитано на туристов. Светка уже сменила гнев на милость. С искрящимися от счастья глазами она подбегает к живой застывшей фигуре и кидает в шляпу монету в два евро. Мужик в виде фантастического монстра с длиннющими пальцами и километровыми ногтями начинает плавно раскланиваться и жестами предлагает сфотографироваться. Иванова встает рядом с инопланетянином, и он одной рукой приобнимает ее, а другой изображает корону над головой. Пашка, усмехаясь, изображает индифферентность, мне же приходится изобразить из себя джентльмена и сделать пару снимков на свой телефон.

Продвигаться приходится крайне медленно. И дело даже не в народе. Его вокруг чуть меньше, чем в Риме. Дело в Светке. Она неутомимым попрыгунчиком скачет от фигуры к фигуре. К счастью, больше не заставляет их оживать. С жадным любопытством вертушка мечется от одного сувенирного развала к другому, от ларька с фруктами и сладостями к ларьку с пирожками. Вернув флешку, я, наконец, могу позволить себе вздохнуть спокойно и не мешаю дурынде кайфовать.

Ближе к морю на Рамбле появляются первые столики. Между ними стоят газовые обогреватели – конусообразные под два метра штуковины. Внутри них за декоративной решеткой горит газ.

– Давайте сядем поближе к такой горелке, – предлагает Светка, – чтобы можно было снять ветровки.

Выбираем столик и, когда подходит официант, заказываем еду.

– Я фигею, – усмехается Павел, глядя на снующих туда-сюда ребят и девушек с тяжелыми подносами, – смотрите, они таскают еду из кафе и им приходится вместе с едой перебегать дорогу с машинами. И так целый день.

– А теперь посмотри, сколько таких кафе здесь, – поддерживает его Светка, наверное, первый раз за утро, – официанты шныряют вдоль всей дороги. Вам в пору жалеть не их, а водителей. Я думаю, лишь самые отчаянные или ничего не знающие заезжают на эту улицу.

– Автобусы тоже случайные? – ехидничает Чернышов.

– Светик, лучше расскажи, что произошло в Салоу, – мне надоела их перепалка, и я переключаю воюющие стороны на другую тему, – я ведь тоже не совсем понимаю, во что ты меня там втравила. Все, что я видел, это как ты пулей с выпученными глазами выскочила из подъезда, а вслед за тобой вывалился офигительно пьяный чувак с явно недобрыми намерениями. Или он просто хотел поговорить? Я, может, чего-то не понял и зря вмешался?

Пашка тут же поддерживает меня, и Иванова выкладывает нам всю историю знакомства с Маорисио. Некоторые моменты мне знакомы. Практически это дублирование ее ночного бреда в Салоу. Только сейчас спокойно и без истерик.

Нам приносят еду, и за Светкиным рассказом мы не замечаем, как она исчезает внутри нас.