Ну да, ну да. Некий будущий политик учится в той же академии всего на три курса старше, и встретить его там — не проблема. То есть для Кэт не проблема, а для меня очень даже. Хоть бросай все и не поступай…

Но нет. В конце концов, артефакторы всегда были наособицу. Редко пересекались с остальными студентами и учились в дальнем корпусе, куда можно попасть не через центральные ворота, а через боковой проход. 

Правда, пока я всего лишь абитуриентка, поступающая на общих основаниях. Первый экзамен — не профильный. Он должен показать общий уровень знаний, умений и магии. Проходной балл дает доступ к остальным экзаменам. Это открытое представление, на которое приходят все желающие, а будущие студенты должны выступить как на сцене перед зрителями. Причем в парах с уже действующими студентами…

Кэтрин будто подслушала, о чем я задумалась.

— Лорд ди Монтеро, наверное, тоже примет участие. Вот бы… — Она не договорила, но, судя по тому, как мечтательно закатила глаза, можно было не сомневаться, кого она представляет на сцене рядом с собой.

Я же в очередной раз прикинула, смогу ли я под каким-нибудь предлогом утащить Кэтрин к целителям академии, обязательно дежурящим на экзамене на случай травм или иных неприятностей. Если бы у меня вышло получить официальный документ с диагнозом «болезни» Кэтрин, дальше я могла бы инициировать расследование…

Ни дядя с тетей, ни Эдвин мне этого не позволят, но если сыграть на опережение… В конце концов, у меня будет повод сбежать от Гарльтонов к Вудстокам, и это самое лучшее, что я могу сделать.

Карета замедлилась. Претендентов было много, и все, даже поступающие простолюдины, приезжали в экипажах — традиция. Самые бедные нанимали экипаж на группу и ехали с соседней улицы, но последние метры преодолевали по-царски.

Началась укачивающая болтанка — шаг проезжаем, минуту стоим, снова дергаемся на шаг и останавливаемся.

Меня слегка замутило. От волнения.

А вдруг… я не поступлю?!

И Грант, и Дарен, и все остальные уверены, что меня зачислят одной из первых. Но вдруг?!

Карета остановилась, дверца открылась.

— Пойдем скорее! — Кэтрин выпорхнула первой и закрутила головой, пытаясь углядеть в толпе Эдвина.

Но его не было. Кто бы знал из древних богов, как я им за это была благодарна! 

В прошлой жизни я привыкла жить на грани, просчитывать каждый шаг, учитывать не только чужие улыбки и взгляды, но даже незаметное дрожание ресниц.

Увы, если и была надежда, что, начав заново, я сумею этого избежать, она умерла в корчах после пикника. Теперь меня не оставят в покое, спасаться нужно самой.

Большие центральные ворота академии сегодня были распахнуты настежь, еще с улицы виднелась помесь цирковой арены и театральных подмостков, на которых предстоит выступать абитуриентам. Вокруг толпа, даже за оградой толпа — представление платное, у простолюдинов далеко не всегда есть деньги на такие развлечения. Но им неплохо будет видно и с улицы. 

На входе младший помощник с факультета боевой магии проверил наши с Кэтрин документы и пригласил в отдельный «загончик» для поступающих. Нас будут «выдергивать» жеребьевкой. Я почувствовала, как холодеют ладони.

В «загончике» были устроены места, стоять поступающих аристократов никто не заставлял. Кресла пронумерованы. И мало того, что мы с Кэтрин оказались в разных углах, так я еще — вплотную к условному бортику. Всего лишь ажурная загородка по пояс, если сесть — окажется по плечо, даже чуть ниже. Сидящий по ту сторону Эдвин обернулся и широко улыбнулся:

— Леди Мелани, давно не виделись.

Чтоб его морским узлом завязало и не развязало!

Не ответить на публике неприлично.

— Лорд, — прохладно откликнулась я и отвернулась, показывая, что разговор окончен.

Эдвин не смутился, подвинул свой стул к заборчику вплотную и заговорил тихо-тихо, только для меня:

— Считается, моя драгоценная Мелани, что места на вступительном экзамене распределяются случайным образом. Я имею в виду места, на которых мы сидим. Вы верите, что то, что вы оказались… со мной, это случайность?

Я невольно вздрогнула, когда он обратился ко мне по имени.

Слишком вольно, недопустимо.

У него при себе заглушающий артефакт? Скорее всего. Иначе бы он не говорил в столь развязной манере.

— Вы забываетесь, лорд.

— Вы храбритесь, Мелани? Вы же, оказывается, умная девочка. Вы не могли не осознать, что шутить с распределением мест я бы не стал, ведь это было бы жалко. Я зашел гораздо дальше, леди. На жеребьевке я стану вашим визави, и я вас уверяю, на МехАрт вы не поступите, потому что вы даже первый, непрофильный экзамен провалите, лопнете, как раздувшаяся от самомнения провинциалка. Я просто не позволю своей будущей жене общаться с герцогом, Мели.

— Вы много о себе возомнили, Эдвин. Если кто сегодня и лопнет, то только вы, — отрезала я. Раз он позволяет себе вольности и оскорбления — буду отвечать тем же. Может, передумает связываться с хамкой… хотя кого я обманываю?

Одно его письмо с угрозами чего стоит. Можно заподозрить Эдвина в глупости — что за выступление, зачем? Но увы. Я слишком хорошо знаю бывшего мужа. Он ничего не делает просто так. И записка наверняка уже рассыпалась пылью, не оставив мне доказательств. 

Ладно, вернемся к экзамену.

Каждое выступление состояло из двух частей. Сперва абитуриент выбирает одну из общих дисциплин, делящихся на практические и высокие, к которым относится искусство иллюзий, например. В паре со студентом — чтобы гарантировать элемент неожиданности — абитуриент показывает свое мастерство. Затем старший наблюдатель, возглавляющий экзаменационную комиссию, задает несколько вопросов, обычно по выступлению, на которые абитуриент дает развернутый ответ, подкрепленный примерами из истории и литературы.

— Первый жребий, — объявил глава комиссии.

Я вынырнула из размышлений.

Надо же, даже про Эдвина сумела забыть…

Зря он меня пугает. Если он окажется со мной в паре, все, что он может, — создать мне трудности в парной работе. Представим, что он договорился и мне зададут каверзные сверхсложные вопросы. Я справлюсь, и не принять меня не смогут, потому что публичность на моей стороне.

Я просто выступлю так, что комар носа не подточит.

И я даже не против, что в паре со мной встанет бывший муж — если ему хочется опозориться… Да, на его стороне коварство и три курса академии. А на моей — двадцать лет опыта тихой подрывной деятельности. Когда-то она была вся в его интересах. Теперь будет наоборот.

Из барабана выскочил шарик.

Преподаватель поднял его двумя пальцами и зачитал имя: