«Как это типично».

– Ты ведь моя вторая половинка. Смотри, твои любимые. Давай мириться.

Девушка сидела молча.

– Помнишь, ты говорила, что мы предназначены друг для друга?

– Теперь я в этом сомневаюсь…

Она отвернулась к окну, а парень придвинулся к ней ближе, шепча на ухо и вымаливая прощение всей своей позой.

«Прекратите это. Смотреть противно».

Но молодой человек всё не унимался, уже в полный голос вымаливая прощение. Весь вагон отвлёкся на них. Быку надоел этот спектакль.

«Интересно, как скоро он встанет здесь на колени?»

– Эй, парень! Прекрати! Дома разберётесь!

– Зачем вы вмешиваетесь?

– Мне надоело смотреть.

– Это вас не касается.

– Нахрена тогда выставлять это на всеобщее обозрение в вагоне электрички? Она тебя дрессирует, а ты ведёшься, как лох. Порядочная решила бы всё без лишних глаз. Или прямо бы сказала, что тебе ловить нечего, вместо того, чтобы устраивать спектакль здесь.

Девушка, повернувшись к ним, с гневом переводила взгляд то на одного, то на другого.

– Ты так и будешь сидеть? Ты вообще не мужик, раз позволяешь ему говорить такое про меня!

Парень медленно положил букет, пытаясь показать, насколько он разозлён. Но было видно, что ему страшно.

– Пацан, ты чё, попутал? – обратился он к Быку.

– Слыш, курносая! А он будет достаточно мужиком, если его изобьют сейчас? Или это звание только посмертно выдаётся? Вот скажи, тебе его совсем не жалко? – неожиданно вмешался Молчун.

Она хотела что-то ответить, но ей не дали договорить – парень попытался неловко заехать Молчуну с правой. Володя подсел под удар и обхватил парня руками за пояс. А потом – понёс к выходу. Молодой человек брыкался, тщетно пытаясь освободиться. Его вытолкали из вагона, едва поезд затормозил. Бык вывел вслед за ним и девушку, аккуратно держа за локоть. Она не сопротивлялась – лишь ещё сильнее надула губы, как обиженный ребёнок.

Бык вернулся на место. Шмель задумчиво смотрел вслед исчезнувшей парочке.

– Что, и я таким был?

– Я тебе намекал.

– Нужно было сказать прямым текстом, как сейчас.

– Ты бы обиделся. К тому же, ты всё-таки был не такой размазнёй, и я надеялся, что ты сам к этому придёшь. В итоге так и получилось.

«Только слишком поздно».

Сам Бык никогда не был объектом женских манипуляций. И был благодарен за это.

2008 год

Стоять у входа на улицу было холодно, но рядом не припарковаться. А пропустить её он не мог.

«Как бы цветы не завяли на этом морозе…»

Бык нервничал. Стоять и ждать женщину с букетом цветов ему раньше не доводилось. Но он не придумал ничего лучше. Катя стала его навязчивой идеей. Постоянным объектом его мыслей. В голове всё время рождались сюжеты для двоих. В основном – идиотские, как он её откуда-то спасает, или что-то похожее. Иногда его что-то отвлекало от этих мыслей, но сознание каждый раз возвращалось обратно, как на резинке привязанное. Это было одновременно приятно и тяжко.

На третью неделю Бык решил, что нужно что-то делать. И теперь стоял здесь, под сухим, холодным ветром ноября, и ждал.

«Почему дорогие бренды нихрена не греют?»

Катя появилась на крыльце. Он пошёл навстречу.

– Привет. Это тебе.

– Неожиданно. Это просто так, или с какой-то целью?

– Это приглашение на ужин. Я заказал столик в «Пушкине».

– Не могу его принять. Мне нужно ехать в Кузьминки. Но, если хочешь, можешь подвезти меня.

Прошло уже пять минут после того, как они сели в машину, но Бык всё ещё молчал.

«Почему я так нервничаю?»

– Где ты училась?

– Я закончила МГИМО. А ты?

– Финка.

– Хороший институт.

– Ещё я спорт люблю! – «Что я несу?» – Бокс там. В качалку начал ходить…

«А вот моя голова…я в неё ем… Ты ещё бы бицепс ей показал, идиот!»

На несколько секунд повисла неловкая пауза, но Катя неожиданно поддержала разговор:

– Да, я знаю от Лены, что ты давно занимаешься. Мастер спорта и всё такое.

– Я не мастер. У меня только второй разряд. На соревнованиях мало выступал.

– Понятно. Ты говорил, знаешь, что такое неблагополучные семьи. Расскажешь?

– Да. У меня есть друг. Отец лупил его почём зря, когда тот был маленький.

– Как у него сейчас дела? Обычно такие люди вырастают в забитых тихонь, на которых все ездят, пока везёт.

– На Молчуне ездят? Это вряд ли. Он, кстати, как раз мастер спорта.

– Интересно. Ему как-то помогали в конфликте с отцом? Может, тренер?

– Нет. В основном все делали вид, что ничего не происходит.

– Но кто-то этот конфликт помог решить, так?

– Никто. Молчун сам его решил. Лет в пятнадцать или около того отправил своего батю в нокаут. С тех пор его вообще никто не трогал.

– Это большая редкость! Познакомишь меня с ним? Его опыт может очень сильно помочь…

– Не смогу. Он сейчас в армии. Уже несколько месяцев – ни слуху, ни духу. И телефон отключен. Скорее всего, мотается на учениях по лесам.

– Но он же вернётся?

– Должен.

– Как вернётся – не забудь про меня! Останови у того перехода.

– Я наберу тебе как-нибудь?

– Знаешь, я всё поняла, когда увидела тебя с букетом. Ты только не обижайся, но ты не в моём вкусе. Не нужно бегать за мной, проявлять настойчивость и всё такое. Это всё равно ничего не даст, а я не хочу тебе врать. Так что звони по делу. Пока.

– Пока…

* * *

«Как же стрёмно осознавать, что тебя послали! И ведь не сделаешь ничего! «Ты не в моём вкусе» – так она сказала. И просто ушла.»

Уже месяц Бык не мог выйти из депрессии. Он не представлял, что с ним когда-нибудь может такое случиться. Но жизнь преподносит сюрпризы. Всё потеряло смысл. Он почти не появлялся на работе. В клубах не мог смотреть на других девчонок. Выручал только зал. Он проводил там так много времени, как только мог. Утром – качался, вечером – работал на мешке. Это помогало не сойти с ума. Тренировки и дорогая фармакология сделали своё дело – его телу можно было позавидовать.

В раздевалке было мало народу. Он сел на лавку между двумя рядами шкафчиков и стал переодеваться. Со следующего ряда, скрытого за шкафами, раздался голос Толи Киборга:

– Вот, например, есть тут один, ходит ко мне. Месяцев шесть уже. Да ты его видел не раз. Коля. Его ещё Быком все зовут.

– А, да, знаю. И что с ним? – второй смутно знакомый голос.

– Самый башлёвый мой клиент! Знаешь, как я его нашёл?