Я замерла и не дышала. Господи, какой ужас. Видеть и слышать, как твои родные умирают, и не иметь ни единой возможности их спасти. Я коснулась руки Арслана и сжала ладонь на мощном запястье. Рашидов перевернул ладошку и притянул к себе, поцеловав тыльную сторону.

Вонзая в меня очередной якорь, который точно потянет на дно.

— Сейчас я пытаюсь поставить ее на ноги, пока что неудачно, но это не конец. Она будет ходить, чего бы мне это не стоило, — он проследил за улыбающейся Аишей и помахал ей.

— Сейчас…это могут мстить те люди?

— Надя, я всех убил, они подыхали в адских муках. Все до одного, и нет, никто не может мстить мне за их смерть. Сейчас ситуация другая.

— Какая? — захват руки усилился, ладонь переместилась на бедро, скрытое тканью свободных шорт.

— Это тебя не касается, цветочек. Но очень скоро все закончится.

— И я смогу связаться с братом?

— Сможешь, — полуулыбка коснулась лица Арслана. — Но я хочу задать вопрос в ответ. Почему ты никогда не говоришь о родителях, только о брате. Они погибли?

Вопрос заставил врасплох. Не могу сказать, что к этому не шло. Он так или иначе пытался понять, что скрыто во мне. Я не хотела умалчивать с одной стороны, но с другой. Казалось, что, если не высказать проблему, то проблемы вроде как и нет. До безумия не хотелось, чтобы он знал, чья я дочь. Не было желания выглядеть жалко, не хотелось становиться примером показушного счастья образцовой семьи.

— Ну почему, есть. Просто отношений у нас с ними нормальных нет, — уклончиво выдала и перевела взгляд на сомкнутые руки.

— И кто-то из них причастен к твоему шраму? — неотрывно следил за моей реакцией. Я захлебнулась эмоциями, когда услышала вопрос. Ну почему этот день никогда не покинет мою память?!

— Вижу, что да. Так кто они?

— Послушай, Арслан, мне ничего больше не угрожает с их стороны, не надо туда…лезть, — руки сжались в кулаки. Дуновение ветерка спутывало волосы, которые я осторожно заправила в высокий хвост. Рашидов перехватил прядку и потянул к себе.

Почему я так волновалась, почему не могла выговорить…потому что я скорее костьми лягу, чем позволю отцу причинить вред Никите. Он причинит. Он имеет рычаг влияния, он закопает его. За то, что мой брат защитил меня, не дав на растерзание подонкам. За то, что сделал ради меня. Став другим человеком ради меня.

— Почему? Я с трудом представить могу, что могла бы сделать хрупкая девочка, чтобы получить такое. Твое поведение в целом нетипично, и да, я хочу знать, какой неадекват причастен к этому. Уж поверь мне, какой я мудак, но отец с матерью жестоко ко мне не относились никогда. Я рос в любви, в семье, где женщину почитали, пили как вино и смаковали. А не били. Тебя же били, пусть ты этого не признаешь.

— Со мной все в порядке, — проговорила четко по словам. Уверенно. Мне казалось, что слишком спокойно, несмотря на внутренний жар и дрожь в теле.

Рашидов сканировал мое лицо и никак не отреагировал на последнюю фразу. Он лишь сказал странную фразу, которая позже обязательно всплывет в моем сознании и не раз.

— Надя, я больше всего в людях ценю честность. Открытость. Запомни это.

Мы смотрели друг в другу глаза, он давно уже снял очки и прожигал меня насквозь. Я понимала, что Темный принципиален, понимала все, но дело касалось не только меня. Не только моих страхов. А самого важного человека.

— Мне надо будет уехать, скорее всего, на пару дней. Вы с Аишей будете под присмотром. Обещай мне, что не будешь делать глупости, цветочек, — я оставалась под прицелом темно-зеленых глаз с яркой салатовой радужкой.

Легкие сдавливало. Противное предчувствие обрушилось на голову, оглушало. Не накручивай себя, Надя, все будет хорошо. Но гадкие мысли так и продолжали лезть в голову, заполняя все пространство в ней.

Хоть поводов особо и не было.

— Я не слышу ответа, цветочек.

— Хорошо, — пространство заполнилось битым стеклом паники.

— Умница моя, — наклонился и провел большим пальцем по груди прямо в области соска. Дыхание сбилось, а мысли разбежались. Одно касание, чтобы унести меня на глубину чувств. — Не могу дождаться, когда сниму с тебя эти повязочки, — пошло и утробно прошептал на ухо.

Губы касались ушка, я поерзала на месте, потому что тяжесть внизу живота становилась невыносимой. По крупицам реальность утекала сквозь пальцы.

Надо прекратить так реагировать, прекратить расплываться во все стороны от ее касаний. Однако ничего поделать не могла. Мое слабое сырце выпрыгивало из груди, стоило Арслану появится в поле зрения. Мы разговаривали в тот день, слишком много по стандартным меркам. По тому, как обычно наши разговоры заканчивались, сейчас можно было бы подумать, что у нас нормальные отношения. Весь день провели на улице, поглощая вкусности, оставшиеся в доме. Я пообещала себе забить холодильник готовыми блюдами под завязку, хотелось занять себя, занять подрагивающие руки.

Когда солнце приблизилось к линии горизонта, а на улице стало темнеть, наша дружная компания переместилась в дом. Аиша сразу же захотела спать, так что я сразу же помогла малышке принять душ и переодеться. После чего уложила ее в кровать и вручила блокнот для рисования.

Так же быстро и сама ополоснулась в душе, а затем тихо спустилась вниз. Звук скрипящих половиц навевал странную тоску и панику.

Арслан сидел в кресле со стаканом коньяка в руке и напряженно о чем-то думал.

— Мы все уже сделали, — улыбнулась, заламывая руки за спиной.

Арслан встал мне навстречу и проведя носом по распущенным влажным волосам, прошептал у виска.

— Молодцы, — горячая ладонь опустилась на лопатку, притягивая к груди. Я уткнулась носом в небритую шею и провела губами по жесткой коже, оставляя на себе аромат мужчины. Впечатывая в кожу, как будто до этого не чувствовала его настолько близко. Почему в крепких объятиях я дышала как свободный человек, несмотря на то, что была в клетке?

— Ты вкусная, цветочек, — провел языком по щеке, спускаясь к губам. — Очень.

Свет в комнате погас. Внезапно, я успела вцепиться в Рашидовала двумя руками, в панике оглядываясь.

— Спокойно, — Арслан резко развернулся ко мне спиной, не переставая сжимать мою руку. Жар от спины передавался мне, согревал. Укутывал.

Но до спокойствия было очень далеко. Слишком, если ты слышишь шаги в пустом доме, где кроме двух взрослых и ребенка наверху, не было никого. Взирая в кромешную тьму, тело покрывалось липким потом. Воображение сразу подкидывало картины. Одна хуже другой. Нас нашли? Захотели убрать тихо и мирно? Прикусила губу и стала тяжело дышать, отрывисто. Воздух со свистом покидал мои легкие, но я продолжала глотать кислород, понимая, что делала этим только хуже.

Если нас нашли, то это конец. Это конец.