— Доченька, мы тут уже выпили за знакомство, присоединяйся! — указывая на пустые рюмки и графин с маминой наливкой, весело сказал папаша.

Зина, присаживаясь на своё место, заметила усмешку на губах Димыча, которая, по всей видимости, адресовалась ей. Стало стыдно за накрашенные губы. «Ещё решит, что ради него, — подумала она и тут же упрекнула себя: — А то нет!».

Разговор продолжался. Подвыпивший отец громко рассказывал истории из своей жизни, и сам хохотал.

Зина ковыряла вилкой еду в тарелке, сгорая от стыда за поведение родителя. Но гостю, видимо, нравился хозяин: не переставая уплетать за обе щеки, он произносил, качая головой: «Ну надо же?», «Неужели такое бывает?» или «Какой вы молодец!».

Разгорячившись ещё больше после очередной рюмки, Виктор Иванович, откинувшись на спинку стула, приступил к новой истории. Начало её Зиночка пропустила, думая о своём, но вдруг заинтересовалась.

Отца однажды пригласили в цирковую студию работать человеком-мишенью. Платили неплохо: за каждый бросок в него ножом — по десять рублей. Вначале боялся, а потом, понаблюдав за тренировками метателей, встал к щиту. Правда, перед каждым броском молился про себя: «Господи, спаси!». Самое интересное и волнительное происходило во время представлений. Виктор Иванович сидел среди публики, в напряжении ожидая своего выхода. Когда начинался его номер и клоуны зазывали на арену самого смелого, он поднимал руку и отправлялся к знакомому щиту. Каждый раз, вжимаясь в него спиной, отгоняя мысль, что у метателя ножей может дрогнуть от волнения рука, он представлял себя пленным партизаном на допросе у фашистов и стойко выдерживал экзекуцию, ощущая себя героем. К счастью, каждый раз всё заканчивалось хорошо, и, слыша аплодисменты, отец уже чувствовал себя артистом, тем более за выступление его ждал настоящий гонорар.

Перед глазами Зины предстала картина убийства: нож в спине убитой Светланы. Сердце учащённо забилось в предчувствии разгадки. Но тут от мыслей отвлекла мама:

— Зинуль, да что ты сегодня ничего не ешь?

Гость стал благодарить хозяйку за угощение и попросил разрешения поговорить с дочерью. Мама с готовностью затрясла головой в знак согласия.

Зина пригласила следователя в свою комнату и сразу спросила:

— Так засекретились, что моим родителям назвали другое имя?! А мне как теперь вас называть?

— Валерием! Димыч — это фамилия! — с улыбкой объяснил гость.

— Да? А я подумала, что это прозвище, производное от Димы. Садитесь сюда, — указала на кресло хозяйка, опускаясь в другое, напротив. — Ну, слушаю ваши вопросы! Вы ведь за этим пришли?!

— Вообще-то нет! Я пришёл проведать тебя, справиться о самочувствии. Это неофициальный визит. Так сказать, по велению сердца.

Уловив сомнение во взгляде девушки, Димыч попросил:

— Не надо на вы! И прости, что я завалился без предупреждения, смутил тебя. Рад, что на лице почти следов не осталось. Только глаза как у вампира, — широко улыбнулся он.

Стало легко и уютно, она улыбнулась в ответ.

— А поедем по городу кататься! — вдруг предложил Валерий. — Весь день просидела дома?

— В таком виде? — уже соглашаясь, спросила девушка.

— Ты же в машине будешь, и тёмные очки можно надеть. Переодевайся, я внизу подожду!

Это был незабываемый вечер. Димыч колесил по городу, шутливо исполняя роль гида, потом подъехал к городскому парку, ещё многолюдному, несмотря на поздний час. Празднично расцвеченная огнями иллюминации центральная аллея привела к колесу обозрения. Здесь в ожидании посадки на аттракцион толпились взрослые и дети. Над ними из динамика, заглушая громкие голоса, весело гремела песня Александра Буйнова про московский пустой бамбук. Не спрашивая у спутницы согласия, Валерий купил в кассе билеты. Зина, конечно, не стала упираться, и, ведомая за руку, ступила на зыбкий пол устрашающей громадины. Её, храбрящуюся изо всех сил, усадили в пластиковое кресло и застегнули на талии ремень безопасности. Как только колесо дрогнуло и медленно поползло вверх, Зину покинули остатки смелости. Побледнев ещё больше, она вцепилась руками в сидение и напряглась в ожидании печального финала. Димыч почувствовал её страх и крепко обнял за плечи. Он начал что-то рассказывать, но музыка заглушала слова. Теперь колесо совершило пол-оборота, и глубоко внизу открылся потрясающий вид ночного города. Страх постепенно ушёл, и свободное место внутри заполнилось чувством удивительной лёгкости от близости огромного звёздного неба и восторгом от необыкновенной красоты сияющего огнями пространства под ногами.

После, ступив нетвёрдой походкой на землю, опираясь на тёплую сильную руку спутника, Зина с улыбкой подумала: «Вчера он меня спас, сегодня утром забрал из больницы, вечером одновременно вернул в детство и подарил весь мир. Может, он и есть моя судьба?».

Валерий, будто угадав её мысли, купил мороженое и три длинных воздушных шара, тут же умело скрутил их и завязал, превратив в сказочных животных, чем очень развеселил Зину. Не переставая смеяться, они уже направлялись к машине, когда ожил телефон в кармане Димыча.

— Слушаю! Да! Сейчас буду! — ответил он другим, встревоженным голосом.

Зина поняла: что-то случилось. Валерий объяснил с сожалением:

— Вызывают на происшествие! Надо возвращаться.

Девушка была доставлена домой к дверям квартиры. Валерий коснулся губами её волос на лбу и поспешил вниз по лестнице.

Увидев счастливые глаза дочери и в руках разноцветные шары, мама не стала приставать с расспросами, а только погладила её по щеке:

— Звонила Таня, спрашивала, как ты. Я сказала, что ты гуляешь. Она очень удивилась. Хочешь — позвони ей.

— Поздно уже, может, спать легли, — прошептала Зиночка, удаляясь к себе и стараясь не расплескать те чувства, которыми была полна сейчас её душа.

— Зинуль, ты как? — подняла её чуть свет к телефону Татьяна. — Где вчера была? Неужели гуляла? Что, сама? Ночью?

— Не одна, Танюш!

— А с кем, говори же! — требовала подруга.

— С Валерием!

В трубке повисло молчание.

— Тань, куда ты пропала? — позвала Зина.

— Здесь я. Только я не расслышала. С кем ты гуляла?

— Да с Валерием, который Димыч. Это фамилия у него такая, а звать Валерием, — объясняла Зина.

— Так! Значит, у меня выпытать не получилось — за тебя взялся! Но ты, надеюсь, не раскололась? — шумела на том конце провода Татьяна.

— Нет, ты не поняла! Он такой мне праздник устроил! Цветы принёс, шары подарил! — мечтательно мурлыкала Зина.

— Шары? Это серьёзно! Я еду к тебе!

Из трубки понеслись короткие гудки.

Через час пришедшая Татьяна устроила Зине допрос с пристрастием. Её интересовали мельчайшие подробности вчерашнего вечера.