пройти немного вперед, а потом обследовать вот этот массив.

Он ткнул пальцем в большое зеленое пятно неправильной формы.

– Мы разделимся. Я пойду по центру, Акила – ты налево, а ты, Сола, – направо, вдоль ручья. Первый, кто находит Гниль, сообщает остальным. Связь через болталки или сигнальные огни.

Я повесила на ухо артефакт-связник, в просторечии «болталку». Он обеспечивал стабильную связь на не слишком большом расстоянии и мог помочь там, где отказывался работать смарт. Да и руки не занимал. Проверив остальные артефакты, подтянула поудобнее лямки рюкзака и вышла из машины. Санни легко забросил на плечи огромный сверток с концентраторами и махнул рукой в сторону бегущей вперед тропинки.

– Нам туда.

Идти оказалось удобно. Эта часть леса не была слишком густой, а последний дождь шел несколько дней назад, поэтому дорожка оказалась совсем сухой и приятно пружинила под ногами. Вокруг беззаботно пели птицы, а это значило, что по крайней мере здесь никакой Гнили нет. Да и Акила, на которую я изредка косилась, выглядела спокойной и умиротворенной.

Неожиданно впереди послышался странный звук. Мы как по команде замерли и прислушались. За густо растущими кустами орешника кто-то выл. Художественно так, с надрывом.

– Это еще что такое? – тихо спросил Санни.

В ответ я приложила палец к губам и шагнула к зарослям, стараясь не шуметь. Осторожно отодвинула разлапистые ветки и ухмыльнулась. На маленькой поляне сидели три подростка. По крайней мере, мне так показалось. Ну кто еще может торчать в криво выведенной на земле пентаграмме, укутавшись в какие-то плащи, и хором подвывать:

– Мы взываем к тебе, дух Монса Вигроя. Приди, покорный нашей воле, и ответь на заданный тебе вопросы. Мы взываем к тебе, дух Монса Вигроя…

Кто этот Монс Вигрой, я не знала, и вряд ли он явится к этим любителям острых ощущений. Но столь желанный ими экстрим они могут получить и так. Маленькая пухлая тучка очень удачно наползла на солнце, отчего вокруг резко потемнело, а деревья как-то тревожно зашелестели. Доморощенные медиумы немного сбились, но продолжили завывать, пока под моей ногой не хрустнула ветка, на которую я нечаянно стала. Подростки сразу заткнулись.

– Дух Монса Вигроя, это ты? – как-то пришибленно переспросил тот, что повыше.

Я шевельнула ногой, и ветка захрустела снова.

– Он пришел, – второй дернул за рукав самого мелкого. – Видишь, а ты говорил, что днем нельзя вызвать духа.

– Тш-ш, – шикнул высокий. – Я спрашиваю.

Он выпятил грудь и важно произнес:

– Монс Вигрой, когда Лейла Игнис согласится пойти со мной на свидание?

– Когда все уроки выучишь, олух, – низким басом, похожим на рык, провыл из-за кустов Санни.

Подростки перепугано заорали, подскочили, путаясь в балахонах, и бешеными кабанами ломанулись в кусты. В зарослях зашуршало, заскрипело, звякнул велосипедный звонок, и шум быстро затих где-то вдалеке.

– Мощно ты их, – хмыкнула выходящая из-за дерева Акила.

– Может в следующий раз подумают, прежде чем такой ерундой заниматься, – поморщился Санни.

– Да ладно, – я хлопнула его по плечу. – Это еще безобидно. Они хотя бы никого в жертву не приносили.

Санни осмотрелся вокруг, будто проверял, не прячется ли тут кто-нибудь еще, а потом сказал:

– Здесь разделимся. Если до конца этого массива ничего не найдется – возвращаемся в машину.

Достав свой экземпляр карты, я кивнула коллегам и пошла направо. И скоро нашла ручей, про который мне говорил Санни. Небольшой, быстро бегущий через низкорослый орешник. Присев на берегу, я зачерпнула воду ладонью и принюхалась. Если бы ручей протекал через крупный очаг Гнили, его вода приобрела бы характерный привкус и запах. Но здесь все было в порядке. Значит там, откуда он течет, Гнили нет. В принципе, ожидаемо, мне как раз нужно вниз по течению, а не вверх.

Туда я и направилась. Лес постепенно становился гуще. Появился плотный подлесок, то тут, то там попадались заросли кустарника, которые приходилось обходить, а ветви деревьев все сильнее смыкались над головой, закрывая небо. Следы, оставленные любителями острых ощущений вроде недавних подростков, поначалу еще попадались, но теперь совсем исчезли. Кажется, я заходила в места, где люди появлялись очень редко.

Несмотря на то, что наш округ находился почти в самом сердце Лурея, подобных глухих углов у нас хватало. Непроходимые леса, обширные болота, заросшие озера, куда не лезли даже вездесущие рыбаки. И если в таких местах заводилась Гниль, вычислить ее на этапе слабого очага было очень сложно. Да, мы объезжали с плановыми проверками тюрьмы и больницы, университеты, отдаленные деревни и хутора. Но мы не могли облазить каждый угол и каждую канаву. Пару лет назад в Гильдии Эндерса появилась идея облетать земли на вертолете, но после пары пробных вылетов ее забросили. Чтобы Чистильщик мог хоть что-то уловить, пилоту приходилось спускаться очень низко, чуть ли не задевая кроны деревьев, а это было опасно даже с магическими щитами. Поэтому мы продолжали работать по старинке, собирая жалобы, новости, слухи. И если какое-то место оказывалось слишком подозрительным, отправлялись туда и зачищали все, что находили.

Но здесь пока было спокойно. Глянув на часы, я поняла, что иду уже почти полчаса, и тронула болталку.

– Это Сола. У меня все чисто. Как у вас дела?

– У меня тоже чисто, – отозвалась Акила.

– И у меня, – ответил Санни. – Ни людей, ни Гнили, ни даже призрака Монса Вигроя. Кстати, кто это?

– Понятия не имею, – хмыкнула я. – Но, наверное, он разбирается в женщинах. То есть, разбирался.

– Встретишь, спроси, – посоветовала ведьма иронично.

– Я тут скорее медведя встречу, – фыркнул Бертон. – Такие заросли. О, даже грибы есть. Может сморчки вылезли? Я ел когда-то, вкусные.

– Мы час назад поели, а Санни Бертон уже снова думает о еде.

– Я большой, мне нужно много топлива, – ответил тот.

– Ладно, – вздохнула я. – Давайте что ли искать дальше. До связи.

Лес начал спускаться по склону пологого холма. Ручей бодро побежал вниз, а я наоборот стала идти медленнее, потому что под ногами все чаще попадались камни и коряги. Вокруг еще сильнее потемнело, воздух стал влажным, будто