– Можно и так сказать, – туманно ответил капитан, чьи чувства стали выступать несколько более явственно. Аде даже показалось, что он не может собраться с духом и продолжить разговор.

– Глизе, – тихо позвала она, испытывая настоятельную потребность ощутить вкус этого слова.

Капитан вздрогнул, подался к ней, но тут же уперся ладонью в спинку кресла, словно стараясь отпихнуть его от себя. Эта реакция заставила писательницу заново припомнить множество мелочей, в то самое время как внутреннее чувство подсказывало, что их отношения требуется прояснить. Недосказанность выглядит красиво во время приятной прогулки по парку, но в условиях, близких к боевым, велика вероятность того, что она выйдет боком.

– Глизе… – снова позвала она и, получив в ответ его печальную почти мучительную улыбку, продолжала. – Мне нужно спросить тебя о чем-то очень личном…

– Попробуй, – его улыбка стала чуть более горькой.

Писательницу не оставляло ощущение, словно она пытается растопить в ладонях кусочек льда, и тот постоянно меняет форму, стекая по пальцам водой и одновременно обжигая холодом, но до высвобождения скрытого в его недрах живого существа еще очень долго.

– В свете всего сказанного тобой раньше… следует ли мне понимать это как то, что Второй был прав, заявляя, что ты влюблен в меня?

– Что ты собираешься делать с этими сведениями? – приподнял бровь капитан.

– Я положу их в свое сердце, чтобы моя интуиция могла выбрать правильный путь, так как разум здесь, знаете ли, бессилен… – и она изо всех сил постаралась передать ему свои ощущения по этому поводу, чтобы громкие фразы не казались пустыми. – По правде говоря, Глизе… – Ада замялась, подбирая слова и транслируя ощущения. – Я испытываю почти мистический трепет перед твоей персоной: путь, который ты прошел, работа, которою ты выполняешь, – все это невероятно… круто!

– Круто? – переспросил Нулевой, так как это слово определенно резко выпадало из пафосного окружения. Хотя следовало признать, что такое столкновение терминов действительно подходило к противоречивым эмоциям собеседницы.

– Да – круто! – подтвердила Ада.

Вдруг снова вспыхнувший детский блеск в ее глазах живо напомнил капитану об их разговоре в пустыне. В то время все казалось куда проще, а ведь прошло даже меньше суток.

– Если бы я была рыцарем, то принесла бы тебе вассальную клятву, честное слово! – тем временем продолжала свой восторженный монолог писательница. – О! Я, кажется, придумала кое-что! Давай ты выберешь мне новое имя? А то старое, признаться, сильно тяготит меня. Оно принадлежит другому миру и другому времени – выглядит здесь чуждо и неестественно, как крокодил среди вечных льдов.

Капитан остолбенел, переваривая услышанное, и одновременно изучая полученный зрительный образ замерзающего крокодила.

– Крокодил на снегу – это, конечно, жестоко… – медленно произнес он. – Но ты действительно хочешь, чтобы я сделал это?

Нулевой никогда не слышал, чтобы один киборг получал имя от другого, но одновременно с этим какая-то безумная надежда зародилась в его сердце – совершенно несбыточная, но оттого куда более желанная.

«Если она не примет предложенное мною имя, я, наверное, умру…» – подумал он, понимая, что больше не владеет своими чувствами.

– Я дам тебе имя, если позволишь поцеловать, – криво усмехнулся он, склоняя набок голову. – Это мое первое и последнее предложение.

– Прямо так?.. – пробормотала несколько огорошенная писательница – ей казалось, что подобные условия не в его стиле.

– Прямо так.

– Ну… вообще говоря… – попыталась проанализировать ситуацию Ада. – Подобные ритуалы почти всегда сопровождаются поцелуем, так что это, пожалуй, даже естественно…

– Значит, по рукам? – уточнил капитан, который не был до конца уверен, что условие согласуется с позицией собеседницы.

– Ну… да, – поколебавшись, согласилась она. Возможно, целоваться со всеми ребятами на корабле – не самая удачная идея, но ей безумно хотелось лучше понять этого невероятного парня, найти способ как-то помочь ему…

– Плата вперед… – тихо выдохнул капитан, приближая к ней свое лицо.

– Как скажешь… – отчетливо ощущая его волнение, согласилась Ада.

Поцелуй капитана был достаточно коротким и очень нежным. Но главным было даже не это. Если бьющие через край чувства Второго казались порождением какого-то физиологического расстройства – жестокой случайностью, никак не связанной лично с ней, то чувства Глизе в противовес этому были невероятно мощными и глубокими, способными пробиться даже через мощный слой льда, их разделявший, – чужого и холодного льда нового мира. Такие чувства невозможно было игнорировать.

Но именно это заставило Аду внутренне сжаться от понимания, что важных для нее людей из прошлого слегка потеснили в ее сердце. И сама возможность подобного кощунства заставляла ее чувствовать себя легкомысленной и ничтожной. Она бы наверняка попыталась сбежать куда-нибудь от самой себя, но Второй, все еще лежавший мертвым грузом на ее коленях, помешал.

– Капитан… – Ада сама толком не знала, что собирается сказать.

– Хочешь снова перейти на вы? – тихо спросил Нулевой, осторожно коснувшись ее волос.

– Нет, Глизе, не хочу, – под его спокойным взглядом Ада снова взяла себя в руки. – Просто чувствую, что мне нужно пересмотреть мои взгляды касательно взаимоотношений разумных существ. Это потребует времени, если, конечно, меня не осенит внезапно. Скорее всего, буду метаться в процессе, но ты не бери в голову – это пройдет. Я постараюсь быть аккуратной и ничего не сломать, обещаю…

– Я уже видел, что ты можешь быть очень аккуратной, когда захочешь… – капитан прикрыл глаза и с мучительной улыбкой коснулся носом ее щеки. – Я бы предпочел этого не видеть.

– Я бы тоже предпочла, чтобы ты не видел, – вздохнула Ада, мыкаясь между желаниями коснуться Глизе, убежать и сгореть со стыда. – Но у меня сложилось впечатление, что с тобой случались вещи и похуже…

– Не думаю… – бессознательно ластясь, Глизе слегка боднул ее.

– Большинство неприятных ситуаций хороши тем, что я точно знаю, когда они закончатся. А сейчас мне впервые кажется, что оставить все как есть будет лучшим выходом…

– А как оно есть? – писательница попыталась выудить из его туманного высказывания еще что-нибудь.

– Чуть позже, – вздохнул капитан. – Сначала имя, если не возражаешь… – он чувствовал, что не сможет ждать этого слишком долго.

– Есть идеи? – ободряюще улыбнулась Ада, улавливая, что для него это важно, хоть и не осознавая почему…

– Как насчет… – на миг перед глазами капитана всплыло самое яркое воспоминание его жизни, – Эос? Это космический крейсер… – продолжал быстро говорить он, боясь услышать ее ответ, но еще больше боясь не услышать отклика в ее чувствах, – не очень большой, но когда он встает на планетарную орбиту, возникает оптический эффект напоминающий восход земного солнца… это… красиво, по-моему…