– И все же вы остаетесь здесь, на острове, – заметил Линус. – Не выезжаете. И не вывозите детей.

– Я защищаю их от мира, который их не понимает, мистер Бейкер. Если я смогу вселить в них уверенность, чувство самодостаточности, то, надеюсь, это даст им сил, чтобы встретиться лицом к лицу с реальным миром. И нам совсем не на пользу, когда Департамент присылает кого-то вроде вас и он вмешивается…

– Кого-то вроде меня? – переспросил Линус. – Что это значит?

Мистер Парнас тяжело вздохнул.

– Прошу прощения. Я знаю, вы просто делаете свою работу. – Он вымученно улыбнулся. – И по-моему, способны мыслить за рамками предписаний или досье.

Линус не понял, оскорбляют его или хвалят.

– Но были и другие? До меня? Инспекторы?

Мистер Парнас кивнул:

– Однажды. Тогда здесь жили только Талия и Фи, хотя Зоя… мисс Чапелуайт уже предложила нам свою помощь. Ходили слухи, что пришлют и других детей. Я устроил этот дом для тех, кто у меня тогда был, и готовился на случай, если приедут еще. Ваш предшественник… изменился. Поначалу он был очень мил, и я думал, что он останется. А потом он изменился.

Теперь Линус понимал, почему мисс Чапелуайт посмеялась над ним, когда он бесцеремонно спросил, нет ли у нее любовной связи с мистером Парнасом.

– Что с ним произошло?

– Его повысили, – тихо сказал мистер Парнас. – До должности Главного по Надзору. А потом и до Чрезвычайно Высокого Руководителя. Как он всегда мечтал. Тогда я получил суровый урок: желания не следует произносить вслух, потому что так они не сбудутся.

Линус поморгал. Конечно, он не мог иметь в виду…

– Такой лысый с тяжелыми челюстями?

Мистер Парнас усмехнулся:

– Нет.

– Худой и в очках?

– Нет, мистер Бейкер. Не в очках.

Остался красавец с вьющимися волосами. Мистер Вернер. Тот самый, который сказал Линусу о своих опасениях по поводу возможностей Артура Парнаса.

– Но он такой… такой…

– Какой? – спросил мистер Парнас.

Линус выпалил первое, что пришло ему в голову:

– Он подавал засохшую ветчину на праздничном обеде. Кошмарная была ветчина.

Секунду мистер Парнас смотрел на него, потом разразился хохотом. Линуса поразило то, как тепло и хрустко звучит его смех, похожий на волны, бьющиеся о гладкие камни.

– О, мой дорогой мистер Бейкер, вы меня восхищаете!

Линус почему-то испытал гордость.

– Стараюсь.

Некоторое время они сидели в тишине, и Линусу было при этом необычайно комфортно. Впервые с тех пор, как прибыл на остров. Он не смел анализировать это ощущение из страха, что увидит то, к чему не готов. Пытаясь отвлечься, Линус сказал:

– Кант? Серьезно? Уместно ли это, Артур?

Глаза мистера Парнаса заблестели.

– Да, некоторые его заблуждения…

– Заблуждения – не то слово! Шопенгауэр сказал…

– Шопенгауэр? Беру назад все хорошее, что я когда-либо о тебе говорил, Линус. Ты изгнан с острова.

– Нет, мой дорогой, в оценке Шопенгауэра…

И так они продолжали еще долго.

Когда мисс Чапелуайт остановила машину, паром уже стоял у причала, и Мерль расхаживал по нему из конца в конец. Увидев их, он нахмурился и раздраженно замахал рукой.

– Нетерпеливый парень, да? – сказал Линус, пока с парома опускался мостик.

– Даже не представляете себе, – шепнула мисс Чапелуайт. – Ведет себя так, словно мы отвлекаем его от важных дел! Мистер Парнас единственный, кто платит ему за эту утлую лодчонку. Нам и не нужен паром, однако мы им пользуемся, чтобы поддерживать мир.

– Не нужен? А как тогда… Впрочем, не хочу это знать. Поехали?

Она вздохнула:

– Если надо.

– Надо, обязательно, – твердо сказал Линус.

Мисс Чапелуайт завела машину и медленно двинулась вперед. Линусу показалось, что она хочет сказать что-то еще, но она промолчала.

Паром слегка накренился; тем не менее, хотя у Линуса екнуло сердце, он перенес заезд по мостику легче, чем когда впервые приехал неделю назад. Неужели всего неделю? Он прибыл в субботу, и… да, прошла ровно неделя. Он все еще скучал по дому, однако уже не так остро.

Мисс Чапелуайт выключила двигатель. Мерль убрал мостик. Где-то над ними прозвучал гудок, и паром отчалил. Линус высунул руку из машины, наслаждаясь ощущением ветра. Пару минут спустя перед ними снова возник Мерль.

– Где мои деньги? – потребовал он. – И помните, оплата повышена вдвое.

Мисс Чапелуайт фыркнула и потянулась к бардачку.

Линус запаниковал:

– А кто управляет паромом?

Мерль нахмурился:

– Идет сам по себе. Компьютеры, знаете ли.

– Тогда какой в вас смысл? – не подумав, выпалил Линус.

Мерль впился в него взглядом:

– Что вы сказали?

– Вот ваша оплата, – ласково промолвила мисс Чапелуайт, протягивая конверт. – Мистер Парнас просил меня передать вам сообщение. Он надеется, что в ближайшем будущем плата не удвоится снова.

Мерль схватил конверт дрожащей рукой:

– Ясно, что надеется. Однако бизнес есть бизнес, а экономика у нас в упадке.

– Разве? Я не заметила.

– Куда уж вам! С жиру беситесь…

– Закончим разговор, – предложил Линус. – И смотрите, не потратьте все деньги на выпивку. Иначе вам не выжить при такой упадочной экономике.

Мерль бросил на него исполненный ненависти взгляд, затем отвернулся и потопал обратно в рубку.

– Мерзавец, – пробормотал Линус. Он поймал на себе взгляд мисс Чапелуайт. – Что?

Она покачала головой:

– Не важно.

– Говорите, мисс Чапелуайт.

– Зовите меня Зоя, ладно? Все эти «мисс Чапелуайт» давно устарели.

– Зоя, – медленно повторил Линус. – Я… ладно.

– А ты будешь Линусом.

– Ну, если вам… тебе так хочется, – проворчал он, но не стал возражать.

Она высадила его перед почтовым отделением и указала на витрину бакалейной лавки на другом конце улицы.

– Когда закончишь, приходи туда. Я постараюсь управиться быстро. Нам нужно пораньше вернуться на остров.

– Почему? – спросил Линус, берясь за дверную ручку.

Зоя широко улыбнулась:

– Сегодня вторая суббота месяца.

– И что?